Властелин колец

– Лучше видеть самое плохое, – пробормотал он. – Ничего хорошего не даст блуждание в тумане!

Жестокой, грубой и горькой казалась земля, на которой остановился его взгляд. И под его ногами высочайший хребет Эфел Дуата круто, большими уступами опускался в темный желоб, на дальнем конце которого поднимался второй хребет, гораздо более низкий, с неровными краями, похожими на клыки, на фоне красного света за ним: это был угрюмый Моргай – внутреннее кольцо, ограждающее эту землю. Далеко за ним, но прямо впереди, за широким озером тьмы, испещренным крохотными огоньками виднелось большое зарево; из него поднимались огромные колонны клубящегося дыма, тускло-красные у основания, черные вверху, где они сливались в волнующийся балдахин, покрывавший всю эту проклятую землю.

Сэм смотрел на Ородруин – гору огня. И время от времени печи далеко внизу ее пепельного конуса разогревались и с громким ревом и шумом выбрасывали потоки раскаленной лавы из щелей на склонах горы. Некоторые по большим каналам текли к Барад-Дуру, другие прокладывали себе извилистый путь по каменистой равнине, пока они не остывали и не лежали, как изогнутые драконьи туши, извергнутые пытаемой землей. Именно в такой час активности смотрел Сэм на гору судьбы и на ее огни, закрытые высоким Эфел Дуатом от глаз тех, кто взбирался по тропе с запада. Теперь эти огни, отражаясь в застывшей поверхности скал, казалось, окрашивали их в цвет крови.

В этом ужасном свете Сэм стоял маленький – потому что посмотрев налево, он увидел башню Кирит Унгола во всей ее силе. Рог башни, который он видел с другой стороны, был вершиной этой башни. Ее восточная сторона поднималась тремя большими ярусами из щели в горной стене далеко внизу; задней стороной башня была обращена к большому утесу и соединялась с ним выступающими бастионами, один над другим, уменьшающимися к верху, с крутыми стенами, сложенными из камня и выходящими на северо-восток и юго-запад. У нижнего яруса, двумя сотнями футов ниже того места, где стоял Сэм, стена с укреплениями окружала узкий двор. Ворота двора в юго-восточной стене выходили на широкую дорогу, проходившую по краю пропасти, затем поворачивавшую на юг и уходящую, извиваясь вниз, во тьму, на соединение с дорогой, идущей из долины Моргула. Затем дорога через неровное ущелье уходила в Морг ай, в долину Горгорот и дальше в Барад-Дур. Узкая верхняя тропа, на которой стоял Сэм, быстро, по лестницам и крутым спускам опускалась к главной дороге под хмурыми стенами у входа в башню.

И вдруг Сэм понял, что эта крепость была построена не для защиты Мордора, но для обороны от Мордора. На самом деле это было создание древнего гондора, восточный форпост обороны итилиена, построенный, когда вслед за последним союзом люди запада внимательно следили за злой землей Саурона, где продолжали жить его создания. Но как было и с Карнботом и Карностом, башнями зубов, так и здесь бдительность ослабла и предательство отдало эту башню главе Духов Кольца, и теперь долгие годы ее удерживали злые существа. После своего возвращения в Мордор Саурон нашел ее полезной: у него было мало слуг, но много рабов, которых нужно было держать в страхе, и главной его целью, как и в старину, было предотвратить бегство из Мордора. Хотя если бы противник оказался настолько безрассуден, что попытался бы тайно проникнуть в эту землю, башня послужила бы непреодолимой преградой для тех, кто обманул бдительность Моргула и Шелоб.

Только теперь Сэм понял всю безнадежность попытки спуститься вниз на виду у множества окон и бдительных ворот. И даже если бы он проделал это, все равно он не ушел бы далеко по хорошо охраняемой дороге; даже черные тени, залегшие глубоко, там, куда не достигало красное зарево, не могли бы спрятать его от видящих в темноте орков. Но хотя спуск представлялся отчаянным и безнадежным, его задача была гораздо труднее: не бежать и скрываться, но войти в ворота в одиночестве.