Властелин Колец

«Древняя эпоха прошла. Средняя проходит. Наступают Новые Дни. Время эльфов кончилось. Начинается наше время. Мир будет принадлежать людям, а мы должны управлять ими. Но нам нужна власть, чтобы делать то, что мы хотим, потому что лишь Мудрые видят, в чем истинное благо».

«Слушай, Гэндальв, старый друг и помощник, — продолжал он, подходя ближе ко мне и понижая голос, — я сказал „мы“, потому что если ты присоединишься ко мне, нас будет двое. Рождается новая Сила. В борьбе с ней старая тактика и старые союзы не помогут. Эльфы и вымирающие нуменорцы обречены. У тебя, у нас фактически нет выбора. Мы можем присоединиться к новой Силе, и это будет мудро, Гэндальв. В ней надежда. Она вот-вот победит. Тех, кто ее поддержит, ждет великая награда. Эта Сила крепнет, Гэндальв, и возвышает преданных ей друзей. Имея терпение, мы, Мудрые, сможем научиться направлять ее и управлять ею. Мы дождемся своего часа, замкнем до времени свои сердца и души, может быть, втайне пожалеем о неизбежных проявлениях Зла, но примем и одобрим высокие конечные цели: Знание, Закон, Порядок. Мы всегда стремились к ним, но наши усилия были напрасны, ибо слабые и праздные друзья скорее мешали нам, чем помогали. Цели наши не изменились и не изменятся, меняются средства».

«Саруман, — сказал я, — я уже слышал такие речи. Их произносят посланцы Мордора, обманывая несведущих. У меня в голове не укладывается, что ты мог вызвать меня в такую даль для того только, чтобы у меня устали уши?»

Он бросил на меня косой взгляд и промолчал. Потом сказал:

«Вижу, что не смог растолковать тебе, что такое путь истинно мудрых. До тебя еще не доходит? Я же предлагаю лучший путь!»

Он подошел совсем близко, коснулся моей руки длинными пальцами и прошептал:

«Но, Гэндальв, почему? А Кольцо Всевластья? Если мы завладеем им, Сила и Власть перейдут к нам. Поэтому я тебя пригласил. У меня на службе много глаз, я догадываюсь, что ты узнал, где Сокровище. Разве не так? А иначе зачем Девятерым Хоббитшир? И почему ты там околачиваешься?»

Тут я увидел в глазах Сарумана алчность, которую он не сумел скрыть.

«Саруман, — сказал я, отступая, — Единое Кольцо можно надеть только на одну руку, ты это отлично знаешь, поэтому не трудись говорить „мы“. Но я его тебе не отдам. Больше того, узнав твои намерения, я тебе про него ничего не скажу. Ты был главой Совета, но наконец сбросил маску. Предложение твое, как я понял, означает выбор между тобой и Сауроном. Не подчинюсь ни ему, ни тебе. Что еще предложишь?»

Теперь в его взгляде была холодная угроза.

«Да, — сказал он, — я не ждал, что ты проявишь мудрость, даже для своей выгоды. Но я предложил тебе добровольно содействовать мне, не растрачивая силы зря. Ты отказался. Остается третье: ты остаешься здесь до конца!»

«До какого конца?»

«Пока не кончишь упрямиться и не откроешь мне, где находится Единое. Может быть, я найду средство переубедить тебя. Или пока оно не найдется само, без твоего участия. Тогда у его Всевластного обладателя хватит времени на заботы полегче: к примеру, достойным образом наградить Гэндальва Серого за то, что он мешал и упорствовал».

«Это, пожалуй, окажется не так-то легко», — ответил я.

Он засмеялся мне в лицо, ибо знал, что мои слова — всего лишь слова.

* * *

Меня схватили и отвели на шпиль Ортханка, на площадку, с которой Саруман наблюдал за звездами. Спуститься оттуда можно только по узкой лестнице в несколько тысяч ступеней. Долина внизу казалась такой далекой! Я смотрел и видел, что там, где раньше росла зеленая трава, теперь были провалы шахт и крыши кузниц. В Исенгарде держали волков и орков, ибо Саруман собирал большое войско, пытаясь соперничать с Сауроном. Значит, он пока ему не подчинился. Темный дым висел над котловиной и окутывал стены Ортханка. Я словно стоял один на острове в тучах. Отсюда нельзя убежать, мне предстояли горькие дни. Меня пронизывал холод, а места было мало даже для того, чтобы согреться, шагая от одного края площадки к другому. Я думал о Всадниках, мчащихся к северу.

В том, что это — Девятеро, я не сомневался. Я уже не верил Саруману, но про назгулов он сказал правду. Еще по дороге, задолго до прибытия в Исенгард, я получил достоверные известия. Я очень боялся за друзей в Хоббитшире, и все же у меня были кое-какие надежды: я предполагал, что Фродо получил мое письмо и сразу вышел в Райвендел. Он мог добраться туда раньше, чем за ним начнется смертоносная погоня. Но я ошибался и в опасениях, и в надежде. Понадеялся на толстого бригорянина и боялся мудрости Саурона. Но толстяки, торгующие пивом, в суете легко забывают поручения; а Девятеро оказались не всемогущими. У страха глаза велики. Тогда я был один, в ловушке, и просто не мог представить, что те, перед кем все трепещут, не справятся с полуростиками в далеком Хоббитшире.

— А я тебя видел! — воскликнул Фродо. — Ты шагал взад — вперед. Луна освещала твои волосы!

Гэндальв замолчал и окинул его удивленным взглядом.