Властелин Колец

Ветер Южный летит от великого дальнего Моря,Стоны чаек и шелест песка донося до ворот…Ветер Вздохов, печали развей и утешь меня в горе:Расскажи, Боромира Красивого кто мне вернет?«Много белых костей в пескеПрячет Море под темной водой —Ветер Северный их по РекеПрисылает на вечный покой.Ты спроси его, может быть,Знает он, где герой?»

О Боромир, Боромир!Не совладать нам с печалью.Не вернут тебя в мирКрики серых чаек!

Потом снова запел Арагорн:

От Ворот Королей вдоль Реки дунул Северный Ветер,Голос дальнего рога до каменных башен домчал.Ветер-воин, несешь ли ты нам долгожданные вести?Боромира Отважного ты по пути не встречал?«Звонкий рог его я слыхал

За крутым Амон-Хеном.Положил он много враговВ бою у Реки.Там пробит его щит,И расколот рог его верный,Сломан меч, но его рукоятьОн не выпустил из руки».О Боромир, Боромир!Твою силу, красу и храбростьМинас Тирит поет!

О Боромир! Унес тебя РауросВ гремящее золото вод!

Так они кончили прощальную песнь. Потом повернули лодку против течения и поплыли к луговине Парт Гален, налегая на весла.

— Мне, наверное, оставили про Восточный Ветер, — сказал Гимли, — а я про него петь не буду.

— И не надо, — ответил Арагорн. — Люди в Минас Тирите терпят ветер с востока, но никогда ни о чем его не спрашивают. А сейчас, когда Боромир ушел в свой последний путь, нам надо поспешить с выбором своего.

Скиталец вышел из лодки на берег и наклонился, стараясь получше рассмотреть следы.

— Не было здесь орков, — сказал он. — Об остальном судить трудно. Все наши следы пересекаются и расходятся в разные стороны. Не могу сказать, кто когда возвращался к лодкам. Вот здесь, где родник вливается в реку, несколько хоббичьих следов у самой воды, но непонятно, кто тут был раньше, кто позже.

— А сам ты что об этом думаешь? — спросил Гимли.

Арагорн ответил не сразу, а лишь после того, как осмотрел вещи:

— Не хватает двух мешков. Нет самого большого и тяжелого из хоббичьих, его нес Сэм. Это может означать, что Фродо уплыл в лодке со своим верным оруженосцем. Наверное, Фродо вернулся, когда нас тут не было. Сэма я последний раз видел под горой и предложил ему следовать за мной, но он, как видно, этого не сделал. Он угадал намерения своего хозяина, успел догнать его на берегу, и Фродо убедился, что от Сэма не так просто отделаться.

— Но почему он не попрощался? — спросил Гимли. — Очень странно он поступил.

— И очень храбро, — сказал Арагорн. — Сэм верно сказал: Фродо не хотел никого из друзей вести за собой на смерть в Мордор. Он знал, что сам должен туда идти. Когда он с нами расстался, он пережил что-то, что победило в нем страх и последние сомнения.

— Может быть, встретил свирепых орков и удрал от них? — предположил Леголас.

— Он именно удрал, — ответил Арагорн, — но не думаю, что от орков.

Арагорн ничем не выдал своих соображений о настоящей причине внезапного решения Фродо. Последнее признание Боромира он долго хранил в тайне.

— Во всяком случае, хоть что-то стало ясно, — сказал Леголас. — Фродо здесь нет: только он мог взять лодку. Сэм, конечно, с ним: только он сам мог взять свой мешок.

— Значит, у нас два пути на выбор, — сказал Гимли: — сесть в последнюю лодку и догонять Фродо или пешком гнаться за орками. В обоих случаях надежды мало: потеряно много бесценных часов.

— Дайте подумать, — сказал Арагорн. — Может быть, я все-таки смогу сделать правильный выбор и покончить с сегодняшними неудачами.

Он некоторое время стоял молча, затем объявил:

— Надо идти за орками. Я собирался показать Фродо путь в Мордор и быть с ним до конца. Но искать его сейчас, неизвестно где, означало бы предать попавших в неволю хоббитов, обречь их на муки и на смерть. Сердце внятно говорит мне, что повлиять на судьбу Несущего Кольцо уже не в моей власти. Отряд выполнил свое предназначение. Но нам, спасшимся, нельзя бросать друзей в неволе, надо постараться их выручить, пока у нас самих силы есть. Значит, скорее в путь. Возьмем только самое необходимое. Будем идти по следу днем и ночью.

* * *