Властелин Колец

Однако смех, раздавшийся неподалеку, вмиг осушил его слезы. Из-за низкого забора, опоясывающего двор мельницы, выглядывал мрачно ухмыляющийся хоббит с грязным лицом и черными от копоти руками.

— Что, Сэм, не по вкусу? — поинтересовался хоббит. — Так я и знал. Слабаком ты был, слабаком и остался. Что ж ты не уплыл на одном из тех кораблей, о которых рассказывал? Я думал, ты давно уже плывешь себе, плывешь… Что ж ты вернулся? Здесь теперь баклуши бить не положено.

— Оно и видно, — сквозь зубы процедил Сэм. — Столько работы, что даже умыться некогда. Знай цельный день без роздыху стой да стенку подпирай, а то далеко ли до беды — упадет ведь! Учти, Сэндиман, кое-кто заплатит мне за все это безобразие, так что советую придержать язык — а то кошелька не хватит!

Тэд Сэндиман сплюнул через забор:

— Прям! Да ты меня и пальцем не тронешь, ясно? Я — друг Шефа. Если будешь вякать, он тебя сам тронет, да так, что тебе не поздоровится!

— Не спорь с дураком, Сэм, — вмешался Фродо. — От души надеюсь, что мало кто из хоббитов опустился до такой степени. А если это не так, то большего зла люди нам причинить не могли.

— Ты нахал и грязнуля, Сэндиман, — добавил Мерри. — К тому же ты сильно просчитался! Видишь ли, мы идем выкуривать твоего любимого Шефа из его норки. С его людьми мы уже разделались.

У Тэда отвисла челюсть. Ему только теперь попались на глаза остальные — отряд по знаку Мерри уже вступил на мост. Сэндиман бросился обратно на мельницу, выскочил оттуда с рогом в руках и затрубил что было мочи.

— Пожалей глотку, — рассмеялся Мерри. — У меня есть игрушка получше твоей.

Он поднес к губам серебряный рог и дунул в него. Чистый, звонкий голос рога зазвенел над Холмом, и изо всех нор, домишек и обшарпанных сараев с радостными криками повалили хоббиты. Ликуя и приветствуя освободителей, они тут же пристраивались в хвост отряда.

Взойдя на Холм, хоббиты остановились. Фродо и его друзья пошли к Котомке одни. Вот наконец и усадьба, которую они так любили когда-то!.. Сад был застроен будками и сараями, причем некоторые стояли вплотную к старым окнам, что глядели на запад, и загораживали весь свет. Куда ни глянь — всюду громоздились груды мусора. Двери стали пестрыми от царапин; шнурок от звонка висел бесполезной веревочкой. Впрочем, и на стук никто не ответил. Наконец друзья налегли на створки — и те подались. Они вошли внутрь. В норе стоял запах гнили и плесени, во всех комнатах царил пыльный беспорядок — не похоже было, чтобы тут кто-нибудь жил в последнее время.

— Где же прячется этот злосчастный Лотто? — недоуменно спросил Мерри, когда они обыскали все комнаты до единой и не нашли никого, кроме крыс и мышей. — Может, позвать остальных и обыскать сараи?..

— Здесь, пожалуй, хуже будет, чем в Мордоре! — пробормотал Сэм. — По-своему даже гораздо хуже! Здесь Мордор приходит прямо к тебе в дом, и попробуй-ка вытерпи это! Ведь это твой дом, и ты помнишь его совсем другим…

— Да, это Мордор, — подтвердил Фродо. — Это его дела. Ведь Саруман работал на Мордор даже тогда, когда ему представлялось, что он старается для себя. То же самое происходило и с теми, кого он сам обвел вокруг пальца, — как, например, с Лотто.

Мерри с ужасом и отвращением огляделся.

— Давайте уйдем! — взмолился он. — Знал бы я, что́ он сделает с нашим Засельем, я бы этот кисет в глотку ему забил — ей-же-ей!

— Ничуть не сомневаюсь! Но этого не случилось — и хорошо, что не случилось, а то я не смог бы поздравить вас с возвращением!

У дверей стоял Саруман, веселый и отъевшийся. Глаза его блестели от злобы: он явно забавлялся.

Внезапно Фродо понял.

— Шарки! — воскликнул он.

Саруман рассмеялся:

— А, значит, ты уже слышал это прозвище? В Исенгарде этим именем меня называли все мои рабы. Видимо, в знак большой любви. Но кажется, ты не ждал встретить меня здесь?

— Не ждал, — ответил Фродо. — Хотя мне следовало бы догадаться раньше. Мелкие пакости да низкие козни — Гэндальф предупреждал меня, что на это у тебя пороху еще хватит!