Властелин колец. Две крепости

— С водой — то плохо, — сказал Сэм. — Но ведь кто — то живет там, так, поди, и пьют они, а?

— Пьют, конечно, — ответил Фродо. — Но что бы они ни пили, нам оно не подходит.

— Тогда хорошо бы наполнить фляжку. Но здесь воды нет, а Фарамир, помнится, говорил, что воду из Моргула пить нельзя.

— Он сказал: «Не пить воды, что течет из Долины Нежити», — возразил Фродо, — а мы сейчас не в долине, здесь любая вода будет течь туда, а не оттуда.

— Все равно я ей не доверяю, — пробурчал Сэм, — разве что буду помирать от жажды. Здесь везде что — то не так, — он принюхался. — А запах! Чуете? Странный запах, душный, мне он не нравится.

— Мне здесь ничего не нравится, — отозвался Фродо, — ни ветер, ни камни. И земля, и вода, и воздух — все здесь проклятое. Да только другого — то пути нет.

— Это верно, — согласился Сэм. — Мы бы, коли заранее знали, никогда сюда бы не сунулись. А что? — оживился он, — наверное, так часто бывает в старых сказках о всяких подвигах и приключениях. Я думал — герои в сказках ищут подвигов и совершают их потому что хотят, что им это интересно, — ну для развлечения, если вы понимаете, про что я толкую. Но в настоящих сказках, в тех, которые запоминаются, дело вовсе не в этом. Там герои просто попадают куда — нибудь, потому что таков их путь. Они ведь могут вернуться, как и мы, например, да только не возвращаются. Про тех, кто вернулся, сказок не складывают и песен не поют. Которые до конца шли, те — другое дело. А конец — то, знаете, не всегда бывает хорошим, для героев — то. Когда сказку слушаешь, может, по — другому кажется… Хотя можно все — таки и домой вернуться. Пусть даже там все будет по — старому, ан нет, все по — другому, потому что ты уже другой. Вот так было со старым Бильбо: после своих приключений он переменился. Сказки, в которых все благополучно — не самые интересные, хотя, конечно, попасть в них лучше всего. Интересно бы знать, наша сказка какая?

— Интересно, — согласился Фродо. — Только я не знаю. В настоящих сказках всегда так. Ты можешь знать или догадываться, как она кончится — хорошо или плохо, но те, кто в ней, не знают. И ты даже не хотел бы, чтобы знали.

— Конечно, нет! Вот хотя бы Берен: он и не думал, что добудет Сильмарилл, и все — таки добыл, а ему приходилось гораздо хуже, чем нам сейчас. Это, конечно, длинная сказка, в ней есть и горе, и радость, и многое другое. Сверкающий Камень, помните, попал к Эарендилу, а потом превратился в Вечернюю Звезду. И — ох, как это я до сих пор не подумал! У нас… то есть у вас тоже есть немножко от его света, ну, в той склянке, которую дала Галадриэль. Выходит, наша сказка похожа на ту! Неужели старые — то сказки не кончаются никогда?

— Кончаются не сказки, — задумчиво сказал Фродо, — это герои появляются и уходят, когда их дело сделано. Когда — нибудь и наша роль придет к концу.

— Вот уж тогда выспимся! — невесело рассмеялся Сэм. — Мне этого больше всего хочется. Просто отдохнуть: спать, а потом проснуться и поработать в саду. Все эти важные замыслы не для меня. Но все — таки интересно, попадем ли мы когда — нибудь в песню или сказку? То есть, конечно, попасть — то мы в нее уже попали, но я хочу сказать, будет ли кто — нибудь через много — много лет рассказывать ее вечером у очага или читать в большой книге с черными и красными буквами? И чтобы дети говорили: «Расскажите нам о Фродо и о Кольце», и чтобы сказали: — «Да, эта сказка моя самая любимая. Фродо был очень отважный, правда, отец?» «Да, сынок, он был самым отважным из хоббитов, а это немало значит».

— Это даже, пожалуй, слишком много значит, — от души рассмеялся Фродо.

Странно прозвучал этот смех. С тех пор как Саурон захватил эту страну, здесь не слышали такого звука. Сэму показалось, что камни кругом прислушиваются, а высокие утесы нагнули вершины. Но Фродо ничего не замечал, он смеялся.

— Ну, Сэм, — сказал он, — послушать тебя, так сказка уже написана. Ты, правда, забыл еще одного героя — Стойкого Сэма. «Папа, — произнес он детским голосом, — мне хочется послушать про Сэма еще. Почему ты не придумал о нем побольше? Они такие забавные! А Фродо не ушел бы без Сэма далеко, правда, папа?»

— Да чего уж смеяться — то, — смутился Сэм, — я серьезно говорил.

— Я тоже, — ответил Фродо. — Говорил и говорю. Только рановато об этом разговаривать. Мы с тобою застряли в таком скверном месте, что, похоже, читая эту страницу, кто — нибудь скажет: «Хватит, папа, мы не хотим больше».

— Может быть, — уныло согласился Сэм, — но я — то так не скажу. В сказке оно, конечно, все по — другому. Даже Горлум может оказаться в сказке хорошим, лучше, чем на самом деле. Он ведь говорил, что когда — то тоже любил сказки. Интересно, а кем он себя считает: героем или злодеем? Горлум! — позвал он. — Хотел бы ты быть героем? Ну, куда он опять задевался?

Горлума и след простыл. Когда они ели, он, как всегда, отказался от пищи, но выпил глоток воды, потом свернулся в клубок и вроде бы уснул. Теперь его не было.