Властелин Колец: Две Крепости

— Хм, торопливый вы народ, я вижу, — заметил Древобрад. — Вы оказываете мне честь своим доверием, но не всегда будьте такими. Есть энты и энты, вернее, существа, похожие на энтов, но они не энты. Я буду вас звать Мерри и Пиппин — хорошие имена. Но я не собираюсь сообщать вам свое настоящее имя, по крайней мере пока. — В его глазах мелькнуло странное выражение, похожее на улыбку. — Это займет слишком много времени: мое имя все время растет, а я живу долго, очень долго; поэтому мое имя похоже на рассказ. Настоящие имена рассказывают историю вещи, во всяком случае, в моем языке, в энтском языке, как вы могли бы сказать. Это прекрасный язык, но нужно очень много времени, чтобы сказать на нем что-нибудь, поэтому мы ничего не говорим, если только дело не стоит того, чтобы тратить на него так много времени.

А теперь, — глаза его стали очень яркими и внимательными, — скажите мне, что происходит? Что вы здесь делаете? Я слышу и замечаю, а к тому же чую и ощущаю очень многое из того, из этого, из этого а-лалла-лалла-румба-каманда-линд-ор-буруме. Прошу прощения, это часть моего имени; не знаю, какое слово есть в других языках. Вы знаете, что я имею в виду. Я стоял и смотрел на прекрасное утро и думал о солнце, и о траве под деревьями, и о лошадях, и об облаках, и о мире. Что происходит? Что делает Гэндальф? И эти — бурарум, — он издал глухой рокочущий звук, похожий на звук большого органа, — эти орки и молодой Саруман в Изенгарде. Я люблю новости. Но не очень торопитесь.

— Происходит многое, — начал Мерри, — и даже если мы поспешим, то придется рассказывать очень долго. Вы сами велите не торопиться. Должны ли мы рассказывать все? Не будет ли с нашей стороны грубостью, если мы сначала спросим, что вы хотите сделать с нами и на чьей вы стороне. И знаете ли вы Гэндальфа?

— Да, я знаю его — это единственный маг, который по-настоящему заботится о деревьях, — оживился Древобрад. — А вы его знаете?

— Да, — печально ответил Пиппин, — мы его знали. Он был нашим большим другом и предводителем.

— Тогда я могу ответить на другие ваши вопросы, — предложил Древобрад. — Я не собираюсь ничего с вами делать без вашего позволения. Но мы должны кое-что сделать с вами вместе. Я ничего не знаю о разных сторонах и иду своим путем, но вы можете идти со мной хотя бы временно. Но почему вы говорите о господине Гэндальфе так, будто его история пришла к концу?

— Да, — вздохнул Пиппин, — история продолжается, но Гэндальф в ней больше не участвует.

— Ху, давайте говорите! — заинтересовался Древобрад. — Хум, хм, хм, ну, я не знаю, что сказать. Давайте!

— Если вы хотите знать больше, мы расскажем вам, — ответил Мерри, — но это займет много времени. Не отпустите ли вы нас? Может, мы лучше посидим здесь вместе на солнышке. Вы скоро устанете держать нас.

— Хм, устану? Нет, я не устану. Я нелегко устаю и никогда не сижу. И очень нелегко сгибаюсь. Но здесь слишком жарко. Давайте оставим… Ну, как вы это называете?

— Холм? — предположил Пиппин. — Углубление? Лестницу?

Древобрад задумчиво повторял его слова:

— Холм? Да, это оно. Но это слишком торопливое слово для того, что стоит здесь от начала мира. Ну, не важно. Давайте оставим его и пойдем.

— Куда мы пойдем? — спросил Мерри.

— Ко мне домой, в один из моих домов, — ответил Древобрад.

— А это далеко?

— Не знаю. Вы, может быть, решите, что далеко. Но какое это имеет значение?

— Видите ли, мы потеряли все свои вещи, — объяснил Мерри. — У нас мало еды.

— О! Хм! Не беспокойтесь об этом. Я дам вам напиток, который позволит вам зеленеть и расти долго, очень долго. И если вы решите расстаться со мной, я могу вас доставить в любое место моей страны, куда захотите. Идемте!

Мягко, но крепко держа хоббитов на сгибах своих рук, Древобрад поднял и опустил сначала одну большую ногу, потом другую и двинулся к краю углубления. Пальцы его ног, похожие на корни, цеплялись за землю. Осторожно и важно опускался он со ступеньки на ступеньку.

Оказавшись среди деревьев, он зашагал в глубину Леса, не слишком отдаляясь, впрочем, от ручья. Большинство деревьев, казалось, спало и не обращало на него внимания; но некоторые вздрагивали, а другие поднимали ветви над его головой, когда он приближался. Он шел и все время разговаривал сам с собой длинными словами, струящимися мелодичными потоками звуков.

Хоббиты некоторое время молчали. Они, как ни странно, чувствовали себя в безопасности, им было удобно, было о чем подумать и чему удивиться. Но наконец Пиппин решился заговорить снова.

— Древобрад, — сказал он, — не могу ли я спросить вас кое о чем? Почему Келеборн предупреждал нас о вашем Лесе? Он говорил нам, чтобы мы не рисковали и не входили в него.