Властелин ночи

– Хватит обсуждать эти угнетающие новости, – решила леди Бересфорд. – Миссис Ричмонд, у вас всегда припасено для нас что-нибудь занимательное. А что на этот раз?

– Тонизирующая вода.

– Что еще за тонизирующая вода?

– Это освежающий напиток, который доктор Уэйнрайт скоро предложит своим гостям. Если им понравится, эту воду можно будет приобрести в лучших магазинах Лондона.

– Но что она собой представляет?

– Газированная вода с добавлением хинина. Как вам должно быть известно, леди, хинин используют наши солдаты в Индии, чтобы не заболеть малярией. Это порошок, хорошо растворяющийся в воде. Но она становится очень горькой. Доктор Уэйнрайт нашел способ сделать из нее освежающий напиток, добавив в воду сахар и насытив углекислотой. Возможно, самое главное его достоинство в том, что, в отличие от лондонской воды, его можно пить спокойно, не опасаясь заболеть.

– Значит, доктор Уэйнрайт кипятит воду, чтобы избавиться от вредных примесей? – спросил кто-то.

– В этом нет необходимости, – ответила Кэролайн. – Те из вас, кто побывал в его клинике, наверняка знают, что в ручьях Седвик-Хилла вода на удивление чистая. Говорят, даже королева отозвалась о ней одобрительно.

– Но почему вы решили угостить ею нас? – удивилась леди Бересфорд. – Нам ведь вовсе не угрожает малярия.

– Хинин также помогает справиться с дрожью в руках, которой некоторые из нас страдают. Но в первую очередь доктор Уэйнрайт намерен побороть пристрастие наших солдат в Индии к спиртному, поскольку они решили, что принимать хинин можно только одним способом – подмешав его в джин.

– В джин? – ужаснулся кто-то.

– Тонизирующая вода доктора Уэйнрайта настолько приятна на вкус сама по себе, что он собирается послать целую партию в Индию, надеясь, что наши солдаты смогут теперь получать необходимый хинин, не смешивая его с джином. Однако он полагает, что основным рынком для этой воды станет Британия. Его цель – забота о здоровье людей. Чистая вода, вкусная и освежающая, должна отвратить людей от употребления не только джина, но и бренди с содовой.

– Весьма похвально! – воскликнула леди Гарвис.

Кэролайн обернулась к боковой двери и позвала:

– Мэрибет!

Юная служанка принесла поднос с бутылочками, напоминающими маленькие кегли.

Открыв пробки, она разлила прозрачную жидкость по бокалам и предложила каждой леди. Некоторые из них поморщились, когда у них защипало в носу.

– Действительно немного горьковато, но вкусно, – отметила леди Монтегю, сделала еще глоток и прибавила: – И она в самом деле бодрит.

– Я дам каждой из вас по бутылочке с собой, чтобы вы угостили своих мужей. Может быть, после этого они заинтересуются нашими карточными вечерами.

– Все, что угодно, только бы отвлечь моего мужа от мыслей о железнодорожных акциях, – вздохнула леди Гарвис.

В гулкой пустоте Пэддингтонского вокзала кондуктор Мэтью Харриган шел вдоль вагонов бристольского поезда, закрывая купе. Лишь треть из них была занята. Слухи о взрыве на вокзале Ватерлоо распространялись быстро, и немногочисленные пассажиры обычно переполненного субботнего вечернего поезда с опаской смотрели на кондуктора, когда он скрежетал ключом в замке очередного купе. Судя по выражению лица, они ощущали себя заключенными, отправляющимися на казнь. Если попутчики не были им знакомы, пассажиры предпочитали найти свободное купе, где они могли бы остаться в одиночестве. Учитывая обстоятельства, сделать это было нетрудно.

Харриган закрыл последнее купе и поднялся в тормозной вагон в хвосте поезда. Несмотря на дым и сажу, не говоря уже о холодном ветре, который вскоре обрушится на него, Мэтью считал, что ему крупно повезло. Четыре месяца назад он еще был солдатом на Крымской войне. Избежав смерти от ядер и пуль, он едва не умер от голода из-за скудного пропитания, выделяемого солдатам, в то время как офицеры наслаждались роскошными обедами. В зимние метели он дрожал от холода в летнем мундире в своей прохудившейся палатке, тогда как офицеры носили теплые шинели и грели руки у печи на яхте командующего. Когда во время атаки русских Харригана контузило взрывом, провидение сжалилось над ним. Полуобмороженного, его подобрали вместе с другими ранеными и переправили в военный госпиталь под Константинополем. Удача не отвернулась от него и здесь: несчастного выходила сама мисс Найтингейл, благословенная Леди-с-Лампой, и добилась того, чтобы его отослали домой.

Фортуна продолжала улыбаться ему и в Англии. Друг детства, а ныне старший клерк на Большой Северной железной дороге, проникся к нему сочувствием и устроил кондуктором. Мало кто стремился занять это место из-за немалого вреда для здоровья, но Харригану работа казалась непыльной по сравнению с ужасами Крыма.

Он покрутил штурвал и снял вагон с тормоза. Затем высунулся в окно и помахал фонарем машинисту, сигнализируя, что все готово к отправлению.

Далеко впереди запыхтел паровоз, и шум разнесся по всему вокзалу. Вагон дернулся, и поезд тронулся с места.