Властелин обезьян

Леонид Григорьевич боязливо поежился. Тарасик - мужик не самый большой и не особо накачанный, но очень жилистый, а такие люди как раз самые опасные. Помнится, как-то однажды сидели они в компании под горилку, кто-то его подколол, типа, а тебе доводилось людей убивать в этих своих джунглях, он тогда повернулся и ответил серьезно:

- Людей - нет, только макак и ниггеров.

Ему, конечно, не поверили, стали подкалывать дальше, он отшучивался, но Леонид Григорьевич посмотрел ему тогда в глаза и поверил. Этот если и не убивал пока, то когда будет надо, убьет запросто, не раздумывая.

Экие печальные мысли полезли в голову. Непорядок, надо прекращать это дело, тем более, момент неподходящий, виагру уже сожрал, теперь обратного хода нет. Сделать приветливое лицо, пакетик с бутылкой и тортиком в одну руку, веник с цветами - в другую, палец на входную кнопку...

Дверной звонок рявкнул упоротой металлической гитарой, как кирпичом по наждаку, прости господи. Эко вчера Жанну проперло не по-детски, перепрограммировала дефолтный сигнал на эту мерзость. А ведь говорил дуре, не запивай таблетки синтетическим коньяком, химия до добра не доводит...

Дверь распахнулась. Леонид Григорьевич прогнал дурные мысли, нацепил на лицо искреннюю улыбку, настоящую, с мимолетным закрыванием глаз, как положено, и выставил перед собой букет.

- Это тебе, любимая, - сказал Леонид Григорьевич. - Как я рад тебя видеть, милая моя зайка!

Обычно после этих слов Жанна хватала его за запястье хрупкими пальчиками, притягивала к себе, обнимала за шею и целовала в губы. Но сегодня Леонид Григорьевич получил на свое приветствие совсем другой ответ. Ему ответил жизнерадостный мужской гогот.

- Ах! - сказал Леонид Григорьевич, задрожал и уронил пакет.

К счастью, бутылка не разбилась.

- Что ж ты такой неловкий! - воскликнул Тарасик.

Его можно называть только Терри, вспомнил Леонид Григорьевич. Он ненавидит свое настоящее имя, называть его можно только Терри, иначе изобьет. Впрочем, он и так изобьет... скорее всего... не убил бы...

- Жанка, ты чего? - удивленно спросил Терри жену. - Чего расстроилась? Думала, я ругаться буду? А какого хера ругаться? Я же тебя люблю, дурочка моя!

Он обнял жену за плечи и нежно поцеловал в шейку за ушком. Леонид Григорьевич вспомнил, что у нее там эрогенная зона, она всегда млела, когда он ее туда целовал.

- И тебя тоже люблю, клювожор ты старый, - сказал Терри Леониду Григорьевичу. - Как зовут, старче?

- Э-э-э... - сказал Леонид Григорьевич.

- Леня его зовут, - сказала Жанна. - Терри, это не то, что ты думаешь...

- Да мне насрать, - сказал Терри. - То или не то - неважно. Все это ерунда, ребята! Пришла эпоха большой любви, теперь каждый скоро возлюбит каждого!

- Гм, - сказал Леонид Григорьевич. - Терри, что конкретно вы имеете в виду?

- Что имею, то и введу! - сообщил Терри и глупо заржал.

После этих слов Леонид Григорьевич понял, что Терри сильно упорот. Не просто пьян, а мертвецки упорот каким-то неведомым наркотиком, а может, и коктейлем. Как его прет, обалдеть... Вот поубивает сейчас всех, и ничего ему не будет, мировой интеллект все спишет на состояние аффекта и национальные традиции, как на прошлой неделе по телеку показывали... хотя нет, тот мужик из крымских татар был...

- Вот что я вам скажу, - торжественно заявил Терри. - Миром правит любовь. Иисус не зря говорил, типа, возлюбите ближнего своего как самого себя. Надо, чтобы все всех возлюбили! Вот ты, Леня, мою жену любишь?

- Э-э-э... - ответил Леонид Григорьевич.

Он попытался выговорить что-нибудь еще, но не вышло, его речевой центр был полностью парализован.

- А ты, Жанна, любишь этого клювожора? - спросил Терри.

- Да пошел ты на хер! - ответила Жанна.

Она убедилась, что Терри прямо сейчас не собирается никого убивать, и немного осмелела.

Терри укоризненно покачал головой и сказал:

- Ты не права, милая. Секс без любви до добра не доведет. Все надо делать с любовью, а секс - в первую очередь, потому что иначе получается голимый разврат. А ты не сверкай глазами, клювожор, слушай внимательно, пригодится.

В этот момент у Леонида Григорьевича прорезался голос. Но не такой, как обычно, а тоненький и жалкий.

- Почему вы называете меня клювожором? - пропищал Леонид Григорьевич.

- Потому что ты клювожор! - воскликнул Терри и рассмеялся.

Должно быть, ему самому этот идиотский смех казался дьявольским.

- Не обижай Леню, - потребовала Жанна. - Он хороший.

- А я чего, спорю? - деланно удивился Терри. - Леня, ты хороший! Дай пять!

Леонид Григорьевич выставил ладонь, Терри хлопнул по ней своей пятерней. Стало больно.

- Хороший ты мужик, Леня! - повторил Терри. - Я тебя уважаю. Давай Жанку вместе трахнем, хором?

- Э-э-э... - сказал Леонид Григорьевич.

- Да что ты все э да э! - возмутился Терри. - Ты меня как будто боишься! Боишься меня, Леня?

- Нет, - ответил Леонид Григорьевич. - Не боюсь.

- Тогда мы ее трахнем, - резюмировал Терри. - На брудершафт. Ты как больше любишь, сверху или снизу?

- Ты же не любишь групповуху, - подала голос Жанна.