Властелин Севера. Песнь меча (сборник)

Крест, только что сделанный из двух грубо сколоченных деревянных брусьев, воткнули в наспех выкопанную дыру. Крест слегка покосился. У его основания валялись тяжелые гвозди и большой молот.

– Ты видишь смерть на кресте на их статуях и резьбе, – объяснил мне Зигфрид, – ты видишь ее на амулетах, которые они носят, но я никогда не видел ее воочию. А ты?

– Нет, – признался я.

– И я не могу понять, почему это убивает человека, – в голосе Зигфрида слышалось искреннее недоумение. – Это всего лишь три гвоздя! В битве я получал куда худшие раны.

– Я тоже.

– Поэтому я решил выяснить, в чем тут дело! – жизнерадостно объяснил он и мотнул большой головой в сторону пленника у основания креста. – Двое из этих ублюдков – христианские священники. Мы пригвоздим одного и посмотрим, умрет ли он. У меня есть десять слитков серебра, которые говорят, что это его не убьет.

Я едва мог разглядеть двух священников; увидел только, что у одного из них большой живот. Он низко склонил голову, не в молитве, а потому что был сильно избит. Его голые спина и грудь были в синяках и в крови, кровь виднелась в спутанных коричневых волосах.

– Кто они такие? – спросил я Зигфрида.

– Кто вы? – прорычал он пленникам.

Ни один из них не ответил, и тогда Зигфрид жестоко пнул ближайшего по ребрам.

– Кто вы? – снова спросил он.

Пленник поднял голову. Он был пожилым, лет сорока, не меньше, и его лицо в глубоких морщинах выражало покорность человека, который знает, что ему предстоит умереть.

– Я – ярл Ситрик, – сказал он, – советник короля Этельстана.

– Гутрума! – завопил Зигфрид.

Это был именно вопль. Вопль чистой ярости, прозвучавший как гром с ясного неба. Только что Зигфрид вел себя любезно – и вдруг превратился в демона. Когда он провизжал это имя снова, изо рта у него летела слюна.

– Гутрум! Его зовут Гутрум, ты, ублюдок!

Он пнул Ситрика в грудь, и я решил, что такой пинок может сломать ребра.

– Как его зовут? – вопросил Зигфрид.

– Гутрум, – ответил Ситрик.

– Гутрум! – крикнул Зигфрид и снова пнул старика.

Заключив мир с Альфредом, Гутрум стал христианином и принял христианское имя Этельстан. Я все еще думал о нем как о Гутруме, как и Зигфрид, который теперь, похоже, пытался до смерти забить Ситрика, пиная его ногами. Старик пытался уклоняться от ударов, но Зигфрид повалил его на землю, и тут уж Ситрик ничего не мог поделать.

Казалось, Эрика не трогал яростный гнев брата, но спустя некоторое время он все же шагнул вперед и взял Зигфрида за руку. Богатырь позволил оттащить себя прочь.

– Ублюдок! – бросил Зигфрид стонущему человеку. – Называть Гутрума христианским именем! – объяснил он мне.

Зигфрид все еще дрожал после своего внезапного приступа ярости. Его глаза были сощурены, лицо искажено, но, похоже, он овладел собой.

– Гутрум послал их, – объяснил он, уронив мне на плечи тяжелую руку, – чтобы велеть мне покинуть Лунден. Но это не его дело! Лунден не принадлежит Восточной Англии, он принадлежит Мерсии! Королю Утреду Мерсийскому!

В первый раз кто-то произнес этот титул столь официально, и мне понравилось, как он звучит. Король Утред.

Зигфрид снова повернулся к Ситрику, на губах которого теперь была кровь.

– Что велел передать Гутрум?

– Что город принадлежит Мерсии и ты должен уйти, – ухитрился вымолвить Ситрик.

– Тогда Мерсия может вышвырнуть меня отсюда, – издевательски ухмыльнулся Зигфрид.

– Если только король Утред не разрешит нам здесь остаться? – с улыбкой предположил Эрик.

Я ничего не ответил. Титул звучал хорошо, но – странное дело! – словно бросал вызов нитям, выходящим из рук трех прях.

– Альфред не разрешит тебе остаться, – осмелился сказать один из пленников.

– А кого хоть на плевок заботит Альфред? – прорычал Зигфрид. – Пусть ублюдок пошлет свою армию, чтобы она здесь погибла!

– Таков твой ответ, господин? – смиренно спросил пленник.

– Моим ответом будут ваши отрезанные головы, – сказал Зигфрид.

Я посмотрел на Эрика. Он был младшим братом, но явно думал за двоих. Он пожал плечами.

– Если мы будем вести переговоры, мы дадим своим врагам время собрать силы, – объяснил он. – Лучше бросить им открытый вызов.

– Вы затеете войну сразу с Гутрумом и Альфредом? – спросил я.

– Гутрум не будет сражаться, – очень уверенно сказал Эрик. – Он угрожает, но сражаться не будет. Он стареет, господин Утред, и предпочтет наслаждаться остатком жизни. А если мы пошлем ему отрезанные головы? Думаю, он поймет послание – его собственная голова окажется в опасности, вздумай он нас потревожить.

– А что насчет Альфреда? – спросил я.

– Он осторожный человек, – ответил Эрик. – Так ведь?

– Да.

– Он предложит нам денег, чтобы мы оставили город?

– Наверное.

– И возможно, мы возьмем эти деньги, – сказал Зигфрид, – но все равно останемся здесь.