Не теряя времени, он выскочил из машины и бросился к другой, где тоже сидели двое детей, но уже вместе с отцом. Когда отец не проявил должного восторга по поводу появления столь знаменитого гостя, Этьен дважды попытался выстрелить в него, но оба раза пистолет снова дал осечку. Тогда он рванул машину, но впопыхах въехал в высокий бордюр. Здесь-то полицейские наконец его и сцапали. На этот раз Фемида случайно проходила мимо и потому опоздала совсем ненамного.
Непонятно только одно: неужели отнюдь не нищий Этьен заварил весь этот сыр-бор, из которого ему теперь не вылезти до конца жизни, ради 1978 долларов? Может быть, как Балаганов, он просто машинально ограбил кассу? То есть сначала машинально взял с собой на прогулку маску и пистолет, а потом, не менее машинально, зашел в кассу и уж совсем машинально начал стрелять? Во всяком случае, на месте его адвоката я бы, пожалуй, взял именно эту линию за неимением ничего лучшего и, учитывая суровость американских законов, почитал бы за благо, если бы моему подзащитному влепили только двадцать лет.
Как бы там ни было, но вся эта история заставила меня совершенно иначе взглянуть на то, как я три месяца назад брал у Этьена интервью. Он тогда не дал мне задать ни одного вопроса, а сам предугадывал их по каким-то междометиям. Временами довольно точно. Ну а началась эта игра со слов: «Так, почему ты встал здесь? Ты, видимо, хочешь сказать, что ты преграждаешь мне дорогу. А ты знаешь, что я делаю с теми, кто преграждает мне дорогу? Нет, ты даже представить не можешь, что я делаю с теми, кто преграждает мне дорогу». А я-то думал, что ближе всего к тому свету был, когда попал под машину! Конечно, бьет автомобиль все-таки посильнее любого человекообразного носорога, но у автомобиля, а точнее, у водителя, обычно все-таки имеются хоть какие-то мозги, а потому он может остановиться. У Носорога же при ближайшем рассмотрении мозгов не оказалось. Вообще.
Руис, которого мы полюбим (Джон Руис)
25.07.2008
Есть такие несчастные люди, которых никто не любит, хотя никому никакого зла они не делают. Их никуда не зовут. А если вдруг куда-то случайно пригласили до кучи, то в один прекрасный момент кто-то, встретив в коридоре такого бедолагу выходящим из туалета, обязательно с явным разочарованием скажет: «Ой, ты здесь? А мы думали, что ты ушел».
Если такой человек вдруг случайно услышит разговор о себе, то до его ушей обязательно донесется что-то вроде: «А-а, этот, хоть бы он куда-нибудь делся». И даже если какая-нибудь замученная жизнью женщина после долгих уговоров, наконец, отдается такому красавцу, то делает это в точном соответствии с известным выражением, потому что отдаться такому легче, чем объяснять, почему она этого не хочет.
Они положительные люди, они вовремя приходят на работу и последними с нее уходят, но даже начальники их не любят и не спешат повышать. Они бывают сильными людьми, способными идти через тернии к звездам. Но никакие звезды их нигде не ждут, а ждут новые тернии, через которые они идут с тем же скучным упорством.
И все это потому, что они зануды. Невыносимые.
Самое страшное, что может быть, это застрять с таким человеком в лифте. Он там обязательно начнет что-то рассказывать, чтобы скрасить это неприятное время, а тебе очень скоро захочется сунуть кляп или, за неимением оного, кулак куда-нибудь в темноту в надежде попасть прямо в открытый рот и тем самым заставить его замолчать.
Вот к этой несчастной категории относится и американский тяжеловес Джон Руис. Он дважды был чемпионом мира, но не добился даже десятой доли того уважения, которое заслужил. И все потому, что он невыносимо скучен. На дуэль улиток и то интереснее смотреть, чем на его бои.