Властимир

Уж ты гой еси, земля сырая!Как тебе, земле, не стыдно —тот, кто за тебя сразился,от твоей погибнет хляби!Чем тебе он не угоден,чем, скажи, он провинился?Ты предать его не в праве,

пока путь наш не закончен.Укрепись, земля сырая!Кость яви нам, а не мясо!

Услышав его голос, оба противника — князь и старуха — на миг остановились. Лоухи обрадованно захихикала, грозя ему кулаком:

— Аи, хорош! Хорош! Не прогадала я — такого певца получу! Ты мне горы свернешь, реки узлом завяжешь, само солнце заставишь по-иному ходить! Готовься пока!.. Аи, хорош, хорош!

Она так развеселилась, что отвлеклась от Властимира. Князь же после слов Буяна почувствовал, что земля под ногами твердеет. Но она грозила намертво захватить его ноги. Он собрал силы и вырвался из ее объятий в тот самый миг, когда вершина холма опять обрела твердость. Сапоги князя были вымазаны в желтовато-бурой, словно болотной, грязи, но он прочно стоял на земле, которая — он знал это — больше его не предаст.

Лоухи поздно увидела, что князь освободился, и задрожала от ярости. Погрозив улыбающемуся Буяну кулаком, она снова бросилась на Властимира. Тот ждал ее, чуть отведя меч в сторону. Всякий другой бы понял, что князь задумал какую-то хитрость, но Лоухи обезумела от того, что ее жертва избежала ловушки. Она налетела на него, подняв меч над головой двумя руками, и с размаха опустила его… на пустое место. Властимир увернулся от падающего клинка, и тот с хрустом вошел в землю до половины, разрезав ее как каравай. Не удержавшись на ногах, Лоухи качнулась вперед, пытаясь вытащить меч, и князь, не чувствуя сожаления, ударил ее сапогом пониже спины.

Старуха растянулась на земле. Она тут же проворно перевернулась, чтобы встать, но не смогла пошевелиться — над нею встал Властимир. Кончик его меча касался морщинистого старушечьего горла.

— Вроде меч не велик и тонок, да любого силача с ног свалит, — молвил он. — Ну, что, старуха, чья взяла?

Боясь, что он проткнет ей горло, Лоухи только колотила руками по земле и выла от злости:

— У-у! Твоя взяла, витязь, князь из Резани! Ты победил меня… Меня! — вопила она в ярости. — Меня еще ни один витязь не заставлял отступить! Я любого могла победить! Сколько воинов против меня выходило нарочно — ни один одолеть не мог! Ты первый… У-у! Лучше бы тебе не являться сюда совсем!..

Властимиру надоели причитания старухи, и он нажал острием меча посильнее:

— Кончай выть, волчица! И убирайся, покуда я не передумал! Я оставляю тебе жизнь потому, что спорили мы не на нее… Иди прочь и не вздумай мешать мне! Поняла ли?

Он убрал меч от ее горла, и Лоухи торопливо встала.

— Поняла, князь, поняла, — промолвила она торопливо, — Как не понять!

— Коня я забираю и друга своего, Буяна, — тоже, — сказал Властимир. — И мы уезжаем. А ты запомни, кто тебя первый в грязи вывалял!

— Запомню, все запомню, — ответила Лоухи. — Князь из Резани, именем…

— Властимир, — напомнил победитель Властимир.

Он отвязал златогривого коня и освободил Буяна. Гусляр обнял побратима.

— Спасибо тебе, друг, — сказал он — И меч мой пригодился…

— Да, о мече! — Властимир обернулся к Лоухи. — Слышь, старая! А правду говорят, что конь сей может отнести любого туда, где Агриков меч сокрыт?

Старуха вздрогнула, будто ее ущипнули:

— А чего? Может, князь, он все может, только надо знать, куда править!

Властимир уже хотел было спросить ее, в какую сторону надо ехать за мечом, но Лоухи вдруг свистнула, да так, что лошади шарахнулись в сторону. Ветер пригнул к земле кусты, сорвал с березы птицу.

Властимир с Буяном увидели, что издалека к ним несутся два волка. Они мчались, перескакивая через речки и холмы, как златогривый конь. Шерсть на их спинах блестела точно так же, как и у него. Подлетев, волки припали перед старухой, задрав морды.

Друзья уже решили, что сейчас она натравит зверей на них, но Лоухи крепко помнила урок. Она ловко вскочила на спины зверей, встав на каждую одной ногой, и снова свистнула. Волки разом прянули вперед и понесли хозяйку вдаль с холма на холм.

Друзья провожали ее взглядом до тех пор, пока она не скрылась из виду, и только, после этого отправились в путь.

Трехногий златогривый конь Лоухи сначала сопротивлялся, почуяв на себе чужого, но Властимир без долгих споров ударил его кулаком промеж ушей, и тот смирился от неожиданной боли. Сам князь, забывшись, отшиб кулак о камень-самоцвет на его макушке.

Они направили коней в указанную старухой сторону, но сразу поняли, что ехать им теперь вместе непросто.

Повинуясь всаднику, златогривый конь подпрыгнул и мигом перенес его на соседний холм, до которого было не менее ста саженей. Буян же на Воронке остался далеко позади.

Осадив коня, Властимир подождал, пока друг подъедет ближе.