Властители Рима

Прибыв во дворец, Клавдий приказал казнить главу заговора Кассия Херея, Юлия Лупа, убившего Цезонию, жену Калигулы, и еще нескольких заговорщиков, причастных к убийству, показав, что даже убийц «плохого» императора ждет неминуемая гибель, но тут же отменил все дикие указы Калигулы и снискал себе этим всеобщее признание. Надо отметить, что казнь убийц Калигулы не носила характера мести, а была сугубо профилактическим мероприятием, призванным обезопасить на будущее самого Клавдия, личных же мотивов для наказания заговорщиков Клавдий не имел. Так, одного вольноотпущенника — Каллиста, причастного к свержению Калигулы и сошедшегося с Клавдием еще до покушения на Калигулу, Клавдий не только не покарал, но и назначил на пост начальника одной из своих важнейших канцелярий. Процветавший при Калигуле Каллист будет процветать и все время правления Клавдия. Достаточно сказать, что Плиний Старший, описывая свойства и способы применения различных камней, сообщает, что сенатор

Корнелий Бальб (родственник императора Октавиана Августа), построивший для римлян на свои деньги театр, «как редкостное чудо» поставил там четыре небольших колонны из оникса, и в той же главе далее продолжает: «…мы видели 30 колонн побольше в столовой, которую выстроил для себя Каллист, один из вольноотпущенников Клавдия, известный своим могуществом».

Праздновать день свержения Калигулы и своего прихода к власти Клавдий запретил. Это было связано прежде всего с тем, что при Калигуле в Риме усилились республиканские настроения и празднование свержения Калигулы косвенно призывало бы к восстановлению республики. Угроза свержения императорской власти была в те годы вполне реальной.

3. ЗАГОВОРЫ ПРОТИВ КЛАВДИЯ. СВЕРГНУТЬ «НЕДОТЕПУ» ОКАЗЫВАЕТСЯ НЕПРОСТО. РЕОРГАНИЗАЦИЯ КЛАВДИЕМ АППАРАТА УПРАВЛЕНИЯ ИМПЕРИЕЙ. РОСТ МОГУЩЕСТВА ВОЛЬНООТПУЩЕННИКОВ И ПРИЧИНЫ ЭТОГО

Светоний Транквилл, повествуя о первых днях правления Клавдия, пишет, что «сильнее всего была в нем недоверчивость и трусость» и, даже «стараясь показать себя простым и доступным, он решался выйти на пир только под охраной копьеносцев и с солдатами вместо прислужников, а навещая больных, всякий раз приказывал заранее обыскать спальню, обшарив и перетряхнув тюфяки и простыни». Пишет Светоний Транквилл и о том, что все, кто приходил к Клавдию, подвергались строжайшему обыску, «лишь с трудом и не сразу согласился он избавить от ощупывания женщин, мальчиков и девочек и не отбирать у провожатых или писцов их ящички с перьями и грифелями».

Что ж, меры предосторожности предпринимались действительно строгие. Но только можно ли это назвать трусостью? Разве от мечей внешних врагов, а не от мечей заговорщиков пали, поплатившись за беспечность, диктатор Гай Юлий Цезарь и император Калигула? Разве не ударом меча, нанесенного ему во время мирных переговоров, был смертельно ранен старший внук и наследник императора Октавиана Августа Гай Цезарь?

Хоть Светоний Транквилл и именует это трусостью, 78 но надо признать, что предпринятые Клавдием меры ’ предосторожности были разумны и вполне оправданны — ведь сам Светоний тут же пишет, что и при помощи таких мер «совершенно избежать покушений он не мог: ему угрожали и отдельные злоумышленники, и заговоры, и даже междоусобная война. Один человек из плебеев был схвачен с кинжалом возле его спальни среди ночи, а двое из всаднического сословия — на улице, один с кинжалом в палке, другой с охотничьим ножом: первый подстерегал его у выхода из театра, второй хотел напасть во время жертвоприношения перед храмом Марса». Об одной из попыток покушения на Клавдия, предпринятой в 47 году, сообщает и Корнелий Тацит, по свидетельству которого однажды «у римского всадника Гнея Нония, когда он стоял в толпе людей, собравшихся приветствовать принцепса, был обнаружен спрятанный кинжал». Гней Ноний был казнен, но его сообщников узнать не удалось.

Ясно, что случилось бы, если бы Клавдий не позаботился о своей безопасности…