Влечение: эротическая сага

Когда Мила подошла к нужному кабинету, перед ней разыгралась ещё одна картина. В дверях, в ярком спортивном костюме и кроссовках, стоял румяный бодрый старик. Возраста он был примерного того же, что и недавний пострадавший. Молодившаяся натура убедительными жестами доказывала своему доктору, что бассейн ему просто необходим для нормальной формы, что он уже полностью оправился после своего сердечного приступа. А женщина, с которой он вместе ходит в одну группу на плавание помогает ему восстановить его мужское здоровье. Врач, понимая бесполезность своих медицинских аргументов, надавила на моральную сторону поведения бодряка.

– Василий Лаврентьевич, я каждый день по телефону веду беседы с вашей женой. Она очень волнуется за то, как вы себя чувствуете.

– Да, моя Маша хорошая баба. Только, ну, как вам это объяснить, доктор. Фитилёк горит в ней, но о-о-чень слабо!

– Я больше не повторяю: в бассейн вы ходите в группу лечебной физкультуры, массажиста больше не атакуете, а вечером лишь медленные танцы. Будете нарушать, поедете домой досрочно, разжигать жене слабый фитилёк… Извините, у меня следующий пациент.

– Проходите, пожалуйста, раздевайтесь, – доктор доброжелательно улыбнулась вошедшей в кабинет женщине. – Вы получите от этой процедуры необыкновенное спокойствие и наслаждение. Только нужно полностью расслабиться, как в самые приятные минуты удовольствия. – Вот ведь зарядил меня этот «спортсмен». С этими молодящимися дедами столько хлопот. А с другой стороны, наша сексуальность уходит вместе с нами, так ведь?!

Она подошла к капсуле, нажала несколько кнопок на верхней панели для настройки другой программы.

20 минут голое тело свежей пациентки в одних трусах содрогалось от вибрирующей тряски под тихую музыку. Неожиданные механические волны откровенно овладевали ею. Это назначение по нелепому совпадению заменило то, о чём так недвусмысленно полчаса назад говорил Михаил. Под плотным пластиковым панцирем Мила могла не скрывать своего физического состояния. Она лежала с широко расставленными коленями, вся поддавшаяся вперёд, словно над ней был её родной мужчина. По её щекам текли слёзы желания и потаённого стыда. В голове продолжало звучать сочное определение предшествующего пациента о незнакомой Маше и её фитильке. Простая мудрость пожилого человека говорила о живой настоящей проблеме в отношениях мужчины и женщины, то есть отношениях Милы с мужем в последнее время. Это ещё больше сотрясало тело и душу в унисон с техническим дрожанием.

Когда время вышло, и врач открыла капсулу, она увидела заплаканные глаза посетительницы. Учтиво спросила: «Вам нехорошо?», а Мила в растерянности замялась. В оправдание лезли недавно услышанные слова про тот же фитилёк из яркого монолога немолодого спортсмена, сцена с захлебнувшимся стариком, эмоциональные слова физкультурницы, телефонный разговор друга. Все эти размышления, уже давно смешавшиеся временем и событиями вокруг запутанного чувства, продолжали крутиться в её осознании. Потерянное и воображаемое желание к мужу в последнее время просто сводили с ума.

Она, боясь расплакаться, нарочито демонстративно, промолчала на вопрос врача. Быстро оделась и вышла из кабинета. По дороге в номер, мысли вместе с какой-то животной жаждой пульсировали во всём её организме. «Так больше не может продолжаться. Надо как-то найти в себе силы и поговорить с мужем. Делать вид, что всё в норме и вести разговоры на любые темы, кроме одной, сознательно придумывать щадящие рецепты в отношениях становится невозможным», – так думала она пока не подошла к своей палате и не открыла дверь.

Подобное состояние, повторяясь, отобразило немного другую картину. Дежурная медсестра сворачивала подушку тонометра и требовательным тоном давала рекомендации Аркадию. Она, услышав за своею спиною шаги, повернула голову в сторону Милы, и, словно прочитав в её глазах иное намерение, отчётливо добавила: «Покой! И ещё раз покой!»…

Санаторий располагался недалеко от города, и Мила эпизодически могла выезжать на свою работу. Как раз сегодня ей необходимо было отлучиться на пару часов. «Может это как раз и хорошо. В дороге, всегда лучше думается», – улыбнулась она медсестре и Аркадию.

После возвращения они вместе с мужем гуляли по аллеям старого парка. Мила вкратце, без особых красок и размышлений, видя не совсем хорошее состояние мужа, рассказала ему о двух разных увиденных историях, которые наблюдала некоторое время назад. О коридорном разговоре с незнакомой женщиной говорить не стала. В его взгляде и настроении она чувствовала полную безучастность и даже некоторое, как ей показалось, раздражение. Это ещё больше усиливало её всё хуже управляемое неспокойствие. Помолчав какое-то время, она спросила:

– Что говорил тебе Михаил?

– Да, так… Давал свои медицинские рекомендации для дальнейшей реабилитации, – он явно не хотел идти на контакт, и она замолчала.

Ходил Аркадий пока не достаточно уверенно, иногда с одышкой, как по лыжне, медленно передвигая ноги. Сам себе улыбался:

– Я похож на лыжника.