Читаем Влияние морской силы на историю 1660-1783 полностью

1) Союзники, будучи на ветре, спустились всем флотом в строе фронта. Как обыкновенно, маневр был исполнен дурно, и - так же, как это всегда случается - авангард попал под огонь неприятеля раньше центра и арьергарда и потерпел самые тяжелые аварии.

2) Адмирал Герберт, главнокомандующий, не атаковал противника с надлежащей энергией, удержав свой центр на слишком большом от него расстоянии. Союзные авангард и арьергард вступили с неприятелем в бой на близкой дистанции (План VI, А). Павел Гост{64} объясняет этот маневр союзников тем, что адмирал намеревался напасть, главным образом, на французский арьергард. Для этой цели он приблизил центр к арьергарду и держался на ветре, на расстоянии дальности пушечного выстрела так, чтобы помешать французам повернуть на другой галс и поставить арьергард между двух огней. Если это действительно так, то его план, хотя в общем и довольно целесообразный, был ошибочен в деталях, потому что при таком маневре образовывалось большое расстояние между центром и авангардом. Ему следовало бы атаковать, как сделал это Рейтер под Текселем, такое число арьергардных кораблей противника, с каким можно было рассчитывать справиться, поручив в то же время своему авангарду только отвлечь французский авангард, не вступая в близкий бой с ним. Можно допустить, что адмирал, который, вследствие меньшей численности своего флота, не может развернуть такой длинной и сомкнутой линии, как неприятель, не должен позволять обойти концевые части своего флота; но он должен стремиться к этой цели не оставлением большего разрыва в центре, а увеличением промежутков между теми своими кораблями, которым предписано уклоняться от боя на близкой дистанции. Союзный флот, таким образом, был поставлен между двух огней в двух своих частях - в авангарде и в центре, и обе эти части были атакованы.

3) Командир французского авангарда, видя, что голландская эскадра близко подошла к нему и что вследствие аварий она находится в худшем, чем его эскадра, состоянии, отделил вперед шесть своих головных кораблей, которые обошли линию голландцев, поставив этим противника между двух огней (План VI, В).

В то же самое время Турвиль, не имея противника после того, как отбил головную дивизию неприятельского центра, приказал выйти вперед своим головным кораблям, которые диспозиция Герберта оставила свободными, и послал их усилить атаку голландского авангарда (В).

Это повело к свалке в голове линии, в которой голландцы, как слабейшие из противников, сильно пострадали. К счастью для союзников ветер стих; и пока сам Турвиль и другие французские корабли спускали шлюпки, чтобы выбраться на буксире в надлежащую позицию, союзники догадались отдать якоря под парусами; а затем, прежде, чем Турвиль успел исполнить задуманный им маневр, отлив в юго-западном направлении отнес его на дистанцию, не допускавшую возможности сражения. Затем он встал на якорь, в одной лиге расстояния от неприятеля.

В девять часов пополудни, когда приливное течение изменилось, союзники подняли якорь и легли на курсе О. Так сильно поврежден был их флот, что, согласно английским описаниям, решено было скорее потопить корабли, потерпевшие аварии, чем рисковать на новый бой для спасения их.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
1221. Великий князь Георгий Всеволодович и основание Нижнего Новгорода
1221. Великий князь Георгий Всеволодович и основание Нижнего Новгорода

Правда о самом противоречивом князе Древней Руси.Книга рассказывает о Георгии Всеволодовиче, великом князе Владимирском, правнуке Владимира Мономаха, значительной и весьма противоречивой фигуре отечественной истории. Его политика и геополитика, основание Нижнего Новгорода, княжеские междоусобицы, битва на Липице, столкновение с монгольской агрессией – вся деятельность и судьба князя подвергаются пристрастному анализу. Полемику о Георгии Всеволодовиче можно обнаружить уже в летописях. Для церкви Георгий – святой князь и герой, который «пал за веру и отечество». Однако существует устойчивая критическая традиция, жестко обличающая его деяния. Автор, известный историк и политик Вячеслав Никонов, «без гнева и пристрастия» исследует фигуру Георгия Всеволодовича как крупного самобытного политика в контексте того, чем была Древняя Русь к началу XIII века, какое место занимало в ней Владимиро-Суздальское княжество, и какую роль играл его лидер в общерусских делах.Это увлекательный рассказ об одном из самых неоднозначных правителей Руси. Редко какой персонаж российской истории, за исключением разве что Ивана Грозного, Петра I или Владимира Ленина, удостаивался столь противоречивых оценок.Кем был великий князь Георгий Всеволодович, погибший в 1238 году?– Неудачником, которого обвиняли в поражении русских от монголов?– Святым мучеником за православную веру и за легендарный Китеж-град?– Князем-провидцем, основавшим Нижний Новгород, восточный щит России, город, спасший независимость страны в Смуте 1612 года?На эти и другие вопросы отвечает в своей книге Вячеслав Никонов, известный российский историк и политик. Вячеслав Алексеевич Никонов – первый заместитель председателя комитета Государственной Думы по международным делам, декан факультета государственного управления МГУ, председатель правления фонда "Русский мир", доктор исторических наук.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Вячеслав Алексеевич Никонов

История / Учебная и научная литература / Образование и наука
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное