Влияние морской силы на историю 1660-1783

Третья функция союзных флотов состояла в защите морской торговли; и на этом поприще, если верить истории, они действовали вполне неуспешно. Никогда морская война против торговли не велась в большем масштабе и с большими результатами, чем в течение этого периода, и при этом крейсерские операции расширились и сделались наиболее разорительными для неприятеля именно в то время, когда большие французские флоты перестали держаться в море, т. е. в годы, непосредственно следовавшие за поражением при Ла-Xore. По-видимому, это противоречит положению, что крейсерская война должна находить поддержку в сильных флотах или в соседних с районом ее операций морских портах. Необходимо, однако, войти здесь в обстоятельное обсуждение событий, так как бедствия, причинявшиеся торговле союзных держав хищничеством приватиров, были важным фактором в числе тех, которые побуждали эти державы желать мира с Францией; тем более, что для последних главные средства продолжать войну с ней до принуждения ее к принятию предлагавшихся ей условий доставлялись торговлей, доходы от которой и оплачивали содержание их собственных армий и давали возможность платить субсидии континентальным армиям. Война против торговли и охрана ее представляет еще и в настоящее время вопрос насущной важности.

Прежде всего следует заметить, что упадок французского флота наступил не сразу, а совершался постепенно, и что моральное влияние крейсерства этого флота в Канале, его победы при Бичи-Хэд и доблестного поведения при Ла-Хоге было продолжительно. Оно заставляло союзников держать их эскадры соединенно вместо того, чтобы рассеивать их для преследования неприятельских крейсеров, и следовательно, помогало последним почти в такой же мер, как помогали бы им отечественные флоты ведением морской войны. Далее, английский флот, а еще более его администрация, были тогда, как уже сказано выше, в очень плохом состоянии, причем раскол в самой Англии позволял французам, через изменнические донесения оттуда, получать более своевременные и более верные известия о военных и коммерческих флотах в море, чем получали союзники. Так, в течение года после битвы при Ла-Xore французы, получив точные сведения об отправлении большой торговой флотилии в Смирну, послали Турвиля, в мае месяце, в море прежде, чем союзники успели исполнить свое намерение блокировать его в Бресте. Это замедление союзников, так же, как и несчастный для английского правительства факт, что оно не узнало своевременно об отправлении Турвиля и послало свой торговый флот чуть не навстречу ему, было следствием дурной английской администрации. Французский адмирал неожиданно напал на этот флот близ Гибралтарского пролива, уничтожил или взял в плен сто из четырехсот кораблей и рассеял остальные. Этот случай не относится прямо к крейсерской войне, так как французский флот состоял из семидесяти одного корабля, но он показывает несостоятельность английской администрации. Действия французских крейсеров, как мы уже сказали, были наиболее успешны непосредственно после Хогской битвы, и это по двум причинам: во-первых, союзный флот держался соединенно в Спитхэде в течение двух месяцев и более, в ожидании посадки на суда войск для их перевозки и высадки на континент, предоставляя таким образом неприятельским крейсерам полную свободу действий; во-вторых, французы, не будучи в состоянии послать в море снова свой флот тем летом, позволяли своим матросам и офицерам поступать на службу на приватиры, отчего число последних чрезвычайно увеличилось. Эти две причины, в совокупности, способствовали крейсерской войне против союзников достигнуть такой степени безнаказанности и таких размеров, что в Англии раздался испуганный крик, чуть ли не вопль отчаяния. "Следует сознаться, - говорит один английский морской хроникер, - что наша торговля страдала гораздо меньше год тому назад, когда французы в большей степени были обладателями моря, чем теперь, когда их большой флот блокирован в порту". Это объясняется тем, что во Франции матросы, служившие в военном флоте, по мере разружения судов его, делались свободными; число их, по отношению к требованиям мало развитой морской торговли страны, было велико, и потому правительство разрешало им поступать на крейсера, получившие таким образом превосходный контингент команды. Вот почему, когда по мере увеличения расходов по континентальной войне, Людовик должен был сокращать число кораблей в кампании, число крейсеров-приватиров все увеличивалось. Корабли и офицеры королевского флота нанимались на известных условиях частными фирмами или компаниями, желавшими принять на себя приватирские предприятия, войти в долю которых не брезговали даже сами министры; в действительности последние даже принуждались к этому желанием или необходимостью сделать приятное королю.