Влияние морской силы на историю 1660-1783

Война за Испанское наследство - Морское сражение при Малаге

В течение последних тридцати лет семнадцатого столетия, посреди всех состязаний оружия и дипломатии, ясно предвиделось наступление события, которое предвещало новые и важные последствия. Мы говорим об ожидавшемся прекращении прямой королевской линии в той ветви Австрийского дома, которая царствовала тогда в Испании. Предстояло решить после смерти короля ее, слабого духом и телом, из какой линии следует избирать нового монарха - из дома ли Бурбонов, или из Австрийской линии в Германии - и должен ли будет в том или другом случае избранный правитель получить в наследство все испанские владения, или же должно состояться какое-либо разделение этого обширного наследства в интересах равновесия европейских сил. Но равновесие это уже не понималось более в узком смысле, и забота о нем не ограничивалась вопросом только о континентальных владениях; напротив, глубоко обдумывалось и то, какое влияние окажет тот или другой возможный порядок вещей на торговлю, мореходство и на господство на обоих океанах и на Средиземном море. Влияние двух морских держав и сущность их интересов становились все более и более очевидными.

Для того, чтобы понять предстоявшие к разрешению вопросы,стратегические, как их прилично назвать,- необходимо припомнить, какие страны соединялись тогда под скипетром Испании. В Европе это были: Нидерланды (ныне Бельгия), Неаполь и Южная Италия, Милан и другие провинции в Северной Италии, Сицилия, Сардиния и Балеарские острова. (Корсика в то время принадлежала Генуе). В Новом Свете Испании принадлежала тогда, кроме Кубы и Пуэрто-Рико, еще часть континента, которая разделена теперь между испанскими государствами в Америке и возможность широкого коммерческого будущего которой начали уже тогда понимать. Наконец, в Азиатском архипелаге у Испании были обширные владения, не имевшие, однако, большого значения в рассматриваемом нами вопросе. Крайняя слабость этих владений, явившаяся следствием упадка центрального королевства, была причиною того, что другие державы, занятые более непосредственными интересами, относились индифферентно к их громадным размерам. Этот индифферентизм не мог, однако, продолжаться долее перед перспективой более сильной администрации с возможной опорой ее на союз с одною из великих держав Европы.

Было бы несовместным с задачей нашего труда изложение в деталях действий дипломатии, которая передачей народов и территорий от одного правителя к другому старалась достигнуть политического равновесия мирным путем. Достаточно указать только на главные черты политики каждой нации. Правительство и народ в Испании сопротивлялись всякому решению, которое нарушало целость испанских владений. Англичане и голландцы возражали против всякого посягательства Франции на Испанские Нидерланды и против захвата ею монополии торговли с Испанской Америкой, опасаясь и того и другого, как возможного результата утверждения Бурбона на испанском троне. Людовик XIV, в случае разделения империи, требовал Неаполь и Сицилию для одного из своих сыновей; эта уступка дала бы Франции положение в Средиземном море, хотя и сильное, но открытое произволу морских держав, что и побуждало Вильгельма III не противоречить осуществлению ее. Император австрийский настойчиво возражал против отнятия от его династии упомянутых Средиземноморских владений и отказывался входить в какие бы то ни было переговоры о разделении. Прежде, чем состоялось какое-либо соглашение между европейскими дипломатами, король Испании умер; но перед смертью он, по настоянию своих министров, подписал завещание, передававшее все его владения внуку Людовика XIV, тогда герцогу Анжуйскому, известному впоследствии под именем Филиппа V, Испанского. Это завещание было составлено в надежде сохранить испанские владения от раздробления, обеспечив им защиту со стороны одного из ближайших и могущественнейших государств Европы - ближайших, если исключить державы, обладавшие морем, всегда близкие к стране, порты которой открыты их кораблям.