Влюбись в меня, девочка! (СИ)

- Да, именно. По тому времени, когда все было иначе… Каждый уголок, каждый сантиметр этого дома пропитан воспоминаниями.

- Приятными?

- Разными. Но по большей части – да. Для меня – это золотое время, когда отец еще был жив.

Я сочувствующе поджимаю губы. С рассказа Ольги – это как раз было непростое время для неё и для сына. Тот факт, что Адриан начал касаться этой темы при мне, очень удивляет.

- Мне очень жаль. Терять близких – непростое испытание. Я верю, что ты сильно любил своего отца…

- Да. Но мама видимо не так сильно, как я, - голос парня черствеет и на лице отчетливо прорисовываются напряженные скулы. – Раз так быстро смогла забыть и  нашла ему замену.

- Не суди её, прошу…  -защищаю Ольгу, ведь знаю вторую сторону медали. - Ты был единственный сын, последняя отдушина, ради которой она старалась изо всех сил.

- О, старалась она нас славу… - его глаза сверкают. – Отчим регулярно наведывался к нам.

- Адриан… - хочу остановить напрасные обвинения, но парня уже захлестнули воспоминания и детская обида.

- Я проснулся ночью и услышал странные звуки со стороны маминой комнаты… Пошел туда и увидел то, что не должен был.

Волнительный вздох вырывается из груди. Представляю себя тем маленьким ребенком и становится не по себе. Вцепившись пальцами в сиденье стула, слушаю дальше. Вижу, как неприятно Адриану обо всем говорить, он цедит сквозь зубы:

- Зато у нас появились деньги. И я понял, за что мать их получает. Он оставлял внушительную сумму на тумбочке каждый раз, как получал свое. Однажды я без спросу взял ненавистные «бумажки» и разорвал их… Мать была в бешенстве. А я сильно злился на неё – не понимаю, как она могла так продаваться.

- Почему ты решил, что она продавалась? Ольга стала женой Виктора, а не просто любовницей за деньги.

- Женой на словах, - кивает он, - Официального брака у них нет. Она надоест ему, и мы останемся ни с чем. Как я сейчас…

- Ты думаешь только о плохом, хватит проецировать такое на свою жизнь, Адриан. Мать сделал свой выбор. И она имела на это право. Она любит тебя, каким бы ты ни был, и в чем бы её не обвинял.

- Ладно, как-нибудь переживу, - прочищает горло Адриан, заканчивая сентиментальные отступления. -  Не маленький.

Конечно, не маленький, но во взрослом парне сидят обиды именно маленького ребенка.

 Я бы хотела как-то поддержать его, но вроде все, что могла-сказала. Каждый ребенок по-разному воспринимает разрыв родителей, случившийся по той или иной причине. Моя мама развелась с папой «по обоюдке», и сейчас у каждого новые отношения. Моему незрелому сознанию было непросто принимать чужого дядю, как члена семьи, но Слава оказался приятным мужчиной, вежливым и воспитанным, но главное – он  любит маму и оберегает. И она  счастлива, а что для меня может быть важнее? У папы тоже молодая жена, которая родила ему сына, я даже ходила к нему на день рождения – забавный карапуз, и мать у него очень приветливая, у нас с ней выстроились неплохие отношения. Так что, можно сказать, что у меня нет ни обиды, ни психологической детской травмы в связи с разводом родителей.

- Я, наверно, пойду тогда… - встаю со стула, поправляя складки на джинсовой  юбке.

Адриан встает вслед за мной.

- Ты не загружайся сильно… - вздыхаю, ощущая непонятный груз на душе после разговора. -  Если что … Можешь позвонить.

Сама не знаю, почему предложила ему это. Думаю, он тоже в легком шоке. Я иду к выходу, но упираюсь в закрытую дверь.

- Открой, пожалуйста.

- Сейчас.

Адриан достает из кармана ключ, засовывает его в замок и медлит. Поднимает на меня уставшие глаза и просит хриплым шепотом:

- Не уходи.

- Что… - сердце замирает.

- Прошу тебя… - дергается его кадык, а умоляющий взгляд пронзает насквозь. – Останься.

- Нет, Адриан. Мне пора домой, - отвожу глаза в сторону, чтобы прийти в себя и не поддаваться его гипнозу.

Мужские пальцы быстро приподнимают мой подбородок, возвращая зрительный контакт.

- Посмотри на меня, Стеша, - он склоняет свой лоб на мой и с жарким дыханием шепчет мне в губы. – Видишь, как мне плохо? Когда ты рядом, мне становится намного лучше…

Я кожей чувствую, как он горит. В прямой смысле слова. Лоб – горячий, как утюг. Касаюсь ладонями его шеи – об неё можно обжечься. Теперь понятно почему глаза такие больные и красные.

- У тебя жар, Адриан, - не на шутку переживаю я.

Парень склоняет свою голову мне на плечо и вздыхает:

- Угу, всегда пламенею рядом с тобой, что поделать.

- Я серьезно, - обхватываю его лицо, оценивая состояние. – Нагулялся под ливнем, и вот пожалуйста…

- Спасибо, - слабо усмехается Адриан, обнимая меня. Чувствую, как обмякает его тело. Сил в ногах становится все меньше. – Не уходи, иначе я умру.

- Не умрешь.

Только не сейчас. Я усаживаю парня на стул, и проворачиваю ключ.

- Стеша… - протягивает он стоном, когда открываю дверь.

- Я в машину и обратно, - успокаиваю его и строго предупреждаю. – Жди меня и не смей отключаться.

Бегу до машины, чтобы взять сумку. У меня точно должны быть таблетки. Парацетамол отлично помогает мне при головной боли, и жар Адриана, думаю, собьет на ура.