Влюбись в меня, девочка!

- Нет, но… Можно правую, ближе к окну.

- Правую так правую.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Рон идет к шкафу и достает с верхней полки одеяло.  Бросает его на угол своей половины.

- Перед сном я приняла бы душ, если это возможно? – прочищаю горло я.

- Конечно, Стеша. Полотенце? Халат? – залезает он снова в шкаф.

- Было бы неплохо, - смущенно улыбаюсь я.

Он передает мне все необходимое и объясняет, где находится душевая.

- Спасибо, найду, - благодарственно киваю я и открываю двери спальни. – Подождешь или сразу спать?

- Смотря чего хочешь ты, - проникновенно отвечает Рон, гипнотизируя взглядом.

Я сглатываю, дергаю бровью и киваю на кровать:

- Спи.

Рон усмехается, а я закрываю за собой двери и направляюсь в душевую.

По пути копаюсь в мыслях, касательно Рона. Порой он странный… Я вроде доверяю ему, но не настолько, чтобы лечь с ним в одну кровать и беззаботно уснуть. Иногда так смотрит на меня, что кожа краснеет и глаза опускаются от неловкости. Он пытается угодить мне, предоставляя абсолютный выбор, но обставляет все так, что выбираю в пользу него.

Вздыхаю. Хочу ли я подпускать его ближе к себе настолько, как хочет этого он? А Рон хочет – я чувствую это даже сквозь его кажущуюся ненавязчивость.

- Ах, - вскрикиваю, когда кто-то резко хватает меня за руку и тянет за угол.

- Т-с-с, - мужская рука прикрывает мне рот, а тело вжимает меня в стену. – Ну, привет, Степашка…

Глава 23. Адриан

- Попалась, которая доигралась, - вылетает из меня усмешка.

Её испуганные круглые глаза сначала дико таращатся, а потом, узнав меня, прищуриваются в ненавистном взгляде. Я сжимаю её рот, чтоб не пикала, но по выражению скривленного лица отчетливо читаю её мысли.

Много бранных слов. Громких гордых высказываний. И то, как плевать хотела на меня с высокой колокольни.

Ослабляю ладонь, давая свободу её губам, и убеждаюсь в догадках. Она сразу шипит и отталкивает:

- Ты совсем попутал, ненормальный! Отвали!

- А то, что? – наваливаюсь всей грудью на неё, чтоб не рыпалась.

Стеша готова расцарапать мне лицо. Пыхтит гневной котенком, вздыбившим шерсть.

- Фу, ты пьян! – морщит нос, когда нотки алкоголя овевают её лицо.

А как тут не выпить? Нажраться и забыться был бы лучшим вариантом.

- У меня повод. У матери день рождения, - хмыкаю я.

- Ты даже не присутствовал на празднике!

- Не ори ты так, малыш, - сминаю пальцем её губы, и девчонка предпринимают укусить его. – Ай-ай… Я знаю, ты скучала. Но у меня были дела.

- Пошел ты, - фыркает, раздувая ноздри. – Лучше б вообще не приезжал.

- А вот с этого момента поподробнее…

Как же мне хочется её убить. Раздавил бы, не задумываясь, эту малявку.

Хочу, чтоб исчезла из моей жизни, забрав с собой все изматывающие мысли, душевные неспокойствия и сердечные терзания.

Она же своими поступками добивается только этого! Видит Бог, я её предупреждал. Провоцирует меня на грех, и клянусь, однажды я не сдержусь. Сожму её тоненькую шею до предела… Может тогда мне полегчает?

- Противный, видеть не хочу, - зажмуривается она, корча физиономию так словно съела просроченный йогурт.

- Поэтому крутишься вечно под носом?

Стеша распахивает глаза и бросает в меня взгляд, наполненный маленькой победой:

- Я девушка Рона. Единственная причина, по которой мы пересекаемся.

- Наглая врушка-потаскушка… - презрительно скрежечу я.

Оскорбляю, потому что хочу задеть её, сделать неприятно, чтобы убрала это стервозное выражение лица.

Знала бы Стеша, как противно мне, когда брат обнимает её своими грязными лапами, трогает там, где мог делать это только я. Когда просто смотрит на неё жадными горящими глазами, я уже вскипаю, красная мигающая лампочка загорается в мозгу и грозится сорвать все сдерживающие рычаги, уничтожив противника.

- Я расскажу все Рону, - защищается она и вызывает во мне едкий смех.

- Валяй. Я с удовольствием посмотрю на это.

- Он уничтожит тебя!

- Для этого ты крутишь перед ним своей задницей, да? Чтобы отомстить мне за то, что сделал с тобой?

- Я люблю Рона. Это раз. Со своим грехом – живи и мучайся сам. Это два. За низкие подлые поступки надо отвечать – и ты не будешь исключением, долбанный придурок. Это три.

- Ох-ох-ох, я весь дрожу… - хохочу я, задрав голову. – Все блеф, от первого слова до последнего.

- Можешь убеждать себя в этом сколько хочешь, - со вздохом закатывает глаза.

Строит из себя такую неуязвимую… Ничего, я найду мягкое местечко.

- Ты не любишь его. Пользуешься им – это твой максимум. А брат видимо непроходимый дурак, раз повелся на твои лисьи глазки и сочное горячее тело… Жаль, уже не девственное. Как он, не сильно расстроился?

- Он, в отличие от тебя, порядочный человек!

- Да что ты? Ничего еще не было? – волна облегчения окатывает тело. Продолжаю в ублюдской манере. – Ну как решишься раздвинуть ноги, то передавай от меня привет…

Замечаю, как её хрупкие плечи нервно подрагивают. Она сама вынуждает делать больно. Секунда вернувшейся ко мне уверенности и власти быстро проходит. В груди колет, когда смотрю в её опустошенные глаза.