Влюбиться насмерть, или Мы оба играем с огнем

– Потому что я лично беседовал с бригадой, которая увозила Настиного мужа из квартиры с простреленной головой. Поверьте, я умею беседовать с людьми так, что им ничего не остаётся, кроме как рассказать всю правду. Эти люди ставят на карту всё, что имеют, и даже свою жизнь, но клянутся, что действительно зафиксировали смерть. Настин муж был мёртв. Огнестрельное ранение в голову. Мгновенная смерть. Ни одного шанса выжить. Я также беседовал с врачом-патологоанатомом, который лично вскрывал труп. Он убедил меня в том, что смерть наступила в результате огнестрельного ранения в голову. Если честно, в моей жизни это было первое знакомство и общение с врачом подобной специальности. Он патологоанатом, но ещё выполняет и обязанности судмедэксперта. Мужик с крайне устойчивой психикой. Работа ему нравится. Не понимает, как работают врачи других специальностей. Мол, ведь у них намного больший стресс, они имеют дело с живыми людьми. Он считает, что это более напряжённая работа в плане нервной нагрузки. Интересный мужик. Говорит, никогда в жизни не вскрывал бы человека, которого знал. Ладно, что-то я от темы отвлёкся. Короче, этот врач показал мне фото трупа и документы вскрытия. У меня есть все основания ему верить. Врач сам в шоке, как подобное могло произойти. У них никогда такого не было. Морг – не место для воровства.

– Так может, у Вадима был сообщник? – выдвинул свою гипотезу Олег.

– Может, он не в одиночку действовал? Сообщник и утащил труп из морга.

– А смысл?

– Да сейчас уже не поймёшь, где есть смысл, а где нет. В любом случае, нужно хорошенько потрясти Настиного любовника. Он явно имеет непосредственное отношение к деньгам, впрочем, как и она сама.

Я обожгла Олега разгневанным взглядом и не смогла больше сдерживать гнев:

– Послушай, это тебя нужно хорошенько потрясти. Заставил моего мужа перекинуть деньги компании, а затем его грохнул. Не захотел делиться с Бураном, так и скажи. Если тебя оставят живым и выпустят, я не удивлюсь, что в скором времени твой след простынет. Ляжешь на дно со своей семьёй и любовницей, и дело с концом. – Выдержав небольшую паузу, я перевела дыхание и продолжила: – Если бы я имела хоть какое-то отношение к этим деньгам, то какого чёрта за тобой бегала по офисам, бассейнам и магазинам с требованием докопаться до истины? Да я бы к твоему офису близко не подошла. И ты это хорошо понимаешь. Именно поэтому и переводишь на меня стрелки.

– Дура, даже не думаешь, что несёшь?! – возразил Олег. – На хрена мне воровать деньги у своей же компании?!

– Чтобы не делиться с Бураном! – выпалила я.

– Да я и так не думал делиться. У меня же куча охраны… Я и подумать не мог, что когда-нибудь попаду в подобную ситуацию.

– Заткнитесь оба! – рявкнул Сергей Сергеевич и закурил сигарету. – Утомила ваша болтовня. Короче, если в течение трёх дней кто-то из вас не признается, где деньги, хлопнем обоих.

Олега вновь увели в подвал, а я пошла в свою комнату и стала готовиться к свиданию с Джоном. Я красила ресницы дрожащими руками, с трудом сдерживала слёзы и думала о том, что жизнь не оставила мне другого выбора, только как уехать с Джоном в Австралию. Даже не уехать, а сбежать, в полном смысле этого слова.

Только бы они Тимура не трогали… Господи, как жаль, что я не могу его предупредить об опасности. Одно радует: он всегда и везде ходит с охраной. Хотя и у Олега были охранники. Не помогло… В любом случае, чем быстрее уеду из страны, тем лучше. Пусть Джон заберёт мой загранпаспорт у меня дома. Хотя нет, это опасно. Лучше пусть сделает новый. Думаю, с его деньгами это не составит труда.

Загранпаспорт, самолёт, побег из страны и от ситуации, в которую я влипла. Господи, сколько же лететь до Австралии? Чертовски долго. И это с моей аэрофобией… Да какая разница, сколько лететь. Главное, я останусь жива и Джон не даст ни себя, ни меня в обиду. Просто нужно найти подходящий момент и рассказать ему о том, что нам обоим угрожает опасность. Он меня поймёт и простит. Он хороший, добрый парень. Даже если узнает, что я познакомилась с ним совсем не потому, что люблю лошадей, он поймёт и не осудит. Только нужно его не спугнуть. Сначала сбежать, а потом рассказать правду. И то не сразу, а только когда пойму, что Джон по-настоящему меня любит.

Буран подошёл к зеркалу и оглядел меня с ног до головы:

– Готова?

– Готова.

– Смотри, австралийцу не дай прямо на конюшне, а то завтра он вряд ли вспомнит о твоём существовании. Раздвигай ноги с умом, а не так, чтобы просто раздвинуть.

– Какая разница?! – усмехнулась я Бурану в лицо. – Сергей Сергеевич сказал, меня через три дня всё равно кончат. Так хоть три дня не пройдут даром, и я смогу совместить приятное с полезным.

– Прекрати! – Буран крикнул так громко, что я вздрогнула.

– Прекращаю, – глухо произнесла я и пошла следом за ним в машину.

Как только мы сели в автомобиль, я пугливо взглянула на Бурана и заговорила встревоженно: