Влюбиться в Кэлвина

Поставив пиво на стойку, он скрещивает руки на груди и ухмыляется.

– Тише, тише, Кеннеди. Умей проигрывать. Не я виноват в том, что она предпочла мою компанию твоей. Лучше сдайся, пока еще можешь сохранить хотя бы часть своего достоинства.

– Ты вообще себя слышишь? Будь взрослым и сними розовые очки. Лана оставит тебя за бортом, не сегодня, так завтра.

– Не думаю.

Я мечтаю стереть с его рожи самодовольную ухмылку.

– Уверен в этом.

Он склоняет голову набок.

– Что-то ты слишком в себе уверен. С чего бы, мне интересно?

Он пытается выудить дополнительную информацию, но я не собираюсь ее предоставлять.

– Да любой идиот, взглянув на нее и на тебя, сделает такой вывод.

Его ухмылка становится еще шире, когда он наклоняется ко мне.

– Но в этом же вся прелесть, Кеннеди. Маленькая невинная Лана будет есть у меня с рук в мгновение ока.

– Только через мой гребаный труп, – рычу я, теряя остатки своего самообладания, ткнув его пальцем в обнаженную грудь. – Держись от нее подальше, твою мать!

Он снова смеется, когда рядом со мной возникает Бретт.

– Как бы то ни было, отстань, – пытается он убедить Чейза. – Ты сам знаешь, что она не в твоем вкусе.

– Не получится, братишка. Я хочу эту киску. Она снимет свои трусики и будет умолять меня, чтобы я ее трахнул, еще до конца следующей недели, – заявляет Чейз. – Можете не сомневаться.

Он хрустит костяшками пальцев, самодовольно скалясь в мою сторону.

Я сжимаю кулаки в секунде от того, чтобы сорваться. Он снова наклоняется ко мне.

– Я планирую отыметь ее до бесчувствия всеми возможными способами, и неоднократно. До тех пор, пока она ходить не сможет.

Я теряю контроль и бросаюсь на Чейза, вскинув кулаки. Прежде чем успеваю ударить этого болвана, меня отбрасывает назад и в сторону. Потеряв равновесие, я спотыкаюсь и падаю на ковер.

– Убирайся, – говорит Чейзу друг Бретта. – Я тебя еще в прошлый раз предупреждал, что в этом дерьме нет ничего крутого. Уходи и не возвращайся. Тебе здесь не рады.

Чейз пожимает плечами. Другой парень кидает ему обувь и рубашку.

– Пошел к черту, придурок. В любом случае я получил то, за чем пришел.

Я вскакиваю, когда Чейз останавливается рядом со мной.

– Поболтаем на следующей неделе, Кеннеди. Обменяемся мнениями. – Он сгребает свое барахло, со смехом фыркает и направляется к двери.

– Чувак, ты должен взять себя в руки. Ему слишком легко удалось вывести тебя, – говорит Бретт.

– Что-то не припомню, чтобы ты сам держал себя в руках, – парирую я.

Он вздыхает.

– Как думаешь, зачем я тебе все это говорю? У парня талант выводить людей из себя. Он бесит меня до усрачки, я каждый раз взрываюсь, хотя и не намерен ругаться с ним на регулярной основе. Ты понимаешь, что только что раскрыл все свои карты? Теперь захват Ланы станет целью всей его жизни.

Я выругался себе под нос. Бретт прав. Я только что бросил ему вызов, и он с готовностью его принял.

Глава 11

Лана

Всю неделю я особенно ждала воскресную прогулку у озера. Мы уже сходили в церковь, и теперь Хьюсон дремлет в своей коляске. Пока мы гуляем по берегу озера, мама задумчиво идет рядом со мной, очарованно глядя на тусклый солнечный свет, который отражается от глади воды. Я застегиваю капюшон Хьюсона, чтобы удостовериться, что он в тени. Малыш спит, склонив голову на бок и засунув большой палец в рот. Его густые темные волосы быстро растут, и, вероятно, в скором времени нам предстоит поездка в парикмахерскую. Не верится, что в следующем месяце ему будет уже полгода. С одной стороны, кажется, что шесть месяцев пролетели как шесть недель, с другой, – что он всегда был со мной.

– Мам?

Она вскидывает голову и смотрит на меня.

– Да, милая?

– Что будет, когда Кеннеди узнают о нем? – Я еще не говорила ей, что Кэл в университете, потому что знала: она разозлится.

– Они не узнают.

– Мам, мы не можем быть такими наивными. Рано или поздно они узнают.

– Не представляю, каким образом. – Ее глаза темнеют. – Ты рассказала той девочке? Рассказала Фэй?

– Нет, мама. Я не рассказывала. – И это правда. Кроме Лив, я никому о сыне не рассказывала. Мама настояла.

Она снова может дышать спокойно.

– Тогда, думаю, тебе не о чем волноваться. Мы надежно спрятаны здесь.

– Когда-нибудь мне придется ему рассказать.

Она останавливается, придержав меня за локоть.

– Нет, – качает она головой. – Нет, ты не можешь рассказать ему, Лана. Мы же уже договорились.

И это она называет «договорились».

Я бы назвала это эмоциональным шантажом.

Ведь я всегда собиралась рассказать ему правду, когда жизнь наладится. Маме не удалось бы переубедить меня, даже если ей казалось, что она уже смогла.

Боль скручивает мои внутренности.

– Мама, как ты можешь так говорить? Я не могу лишать его ребенка вечно. Это неправильно!