Влюбленная американка

— Лежит в постели, он еще не выздоровел после полученной раны, — спокойно прервал своего начальника Фернов. — Вы видите, господин полковник, что я должен взять это поручение на себя.

— Вальтер, ты с ума сошел! — воскликнул Беренд.

Полковник отступил на несколько шагов и с изумлением смотрел на Фернова. Все офицеры уставились на Вальтера со смешанным выражением ужаса и восхищения. Фернов был всеобщим любимцем, гордостью товарищей и начальства. Несмотря на свою молчаливость и стремление к одиночеству, он, как всякий недюжинный человек, имел большое влияние на других офицеров. Товарищи видели его смелость в сражениях, но это было ничто в сравнении с тем, что он предлагал в данный момент. Погибнуть в сражении, среди своих, с оружием в руках, было не так страшно, как пробираться ночью через вражеский стан, зная почти наверное, что тебя ожидает смертельная пуля или еще что-нибудь похуже. Каждый из офицеров предпочел бы пожертвовать кем-нибудь другим, но не поручиком Ферновом.

— Вы хотите взять на себя это поручение, поручик Фернов? — повторил полковник. — Нет, это невозможно. Я вообще не пошлю никого из офицеров; мы и так многих потеряли в последних боях, у нас осталось слишком мало командиров для предстоящей битвы. Такого рода поручения даются нижним чинам; я вызову охотников.

Вальтер подошел ближе к столу, на котором горели свечи. Пламя осветило его бледное и холодное, как мрамор, лицо.

— Не забудьте, полковник, что я один знаю дорогу, — сказал он, — и только я сумею найти ее. Объяснить другому человеку я не смогу.

— Но вами я не могу пожертвовать ни в коем случае, — взволнованно возразил полковник. — Повторяю, я сильно сомневаюсь, что ваша тропинка не оберегается неприятелем. По всей вероятности, вас там убьют.

— Может быть, да, а может быть, нет; как бы там ни было, но я не могу, щадя себя, подвергать опасности своих ближних.

Полковник быстро подошел к Вальтеру и, протянув ему руку, воскликнул:

— Вы правы. Ну, идите с божьим благословением. Если вам удастся достигнуть цели, то вы спасете жизнь многих наших храбрых юношей, а если нет, то умрете славной смертью героя. Сколько человек вы хотите взять с собою?

— Ни одного, — ответил Фернов. — Если нас увидят, то что могут сделать несколько человек против многочисленного неприятеля? Кроме того, трех или четырех человек легче заметить, чем одного. Ввиду этого я предпочитаю идти без конвоя.

Полковник почти с восхищением смотрел на молодого «мечтателя и поэта», как он часто шутливо называл Фернова. Такой храбрости он еще не встречал, хотя и долго прожил на свете. Конечно, полковник не подозревал, какое испытание только что перенес Фернов, не знал, в чем заключается и откуда происходит это необыкновенное спокойствие перед лицом смерти.

— Итак, вы хотите идти один? Пусть будет по-вашему. А когда вы думаете отправиться в путь?

— Не раньше, чем через час. Необходимо подождать восхода луны; мне нужен свет, пока я не взберусь на гору, а там уже не опасно, так как недалеко Л., и неприятель не решится подойти близко к городу. Я поспею вовремя, если даже на пути встретится какое-нибудь непредвиденное препятствие.

— А теперь, господа, — обратился полковник к офицерам, — идите по своим местам и будьте готовы к сигналу тревоги. Капитан, удвойте караул и позаботьтесь, чтобы все отданные приказы были точно выполнены. А пока мы обсудим с поручиком Ферновом, что он должен передать капитану Шварцу.

Офицеры повиновались. Подойдя к двери, капитан остановился и сказал:

— Доброй ночи, поручик Фернов.

На губах Вальтера промелькнула горькая усмешка. Он понял, что означало пожелание капитана.

— Прощайте, капитан, — ответил он, — прощайте, господа!

Обернувшись, он встретил грустный и укоризненный взгляд доктора Беренда.

— Неужели ничто не привязывает тебя к жизни? — тихо спросил доктор.

— Ничто, — мрачно и так же тихо ответил Вальтер.

— Но ведь я еще увижу тебя? — с тяжелым вздохом спросил Беренд.

— Вероятно! А теперь уходи, Роберт.

Беренд тяжко вздохнул и последовал за офицерами. Фернов остался с полковником и его адъютантом.

Через четверть часа Вальтер покинул кабинет командира и направился к себе; но, едва выйдя в коридор, примыкавший к его комнате, он увидел, как от стены отделилась какая-то темная фигура и встала перед ним.

— Мистер Фернов, я уже давно жду вас! — услышал Вальтер и тотчас же узнал американца.

— Что вам угодно, мистер Алисон?

— Окажите мне честь, позвольте переговорить с вами!

Фернов взглянул на часы и убедился, что еще располагает временем.

— К вашим услугам! — ответил он.

Вальтер предугадывал, о чем поведет речь американец. Достаточно было взглянуть на лицо Алисона, чтобы убедиться, что опасения Джен небезосновательны.

Не теряя времени, Генри прошел вперед и открыл дверь в гостиную. Фернов поколебался несколько секунд, прежде чем войти в нее, так как это была та же самая комната, в которой он недавно разговаривал с Джен. Американец, заметив колебание Вальтера, произнес:

— Здесь нас никто не побеспокоит. Но, может быть, вы имеете что-нибудь именно против этой комнаты?