Влюбленная Джейн

– Я показала монтаж Джеку. Мне ужасно не терпелось услышать, что он скажет. А он посмотрел минут пятнадцать и не сказал ничего. Раньше я ни в чем подобном не снималась. Это для интеллектуалов, у меня так много текста… Джек до самого вечера молчал. Сидел и ковырялся в компьютере. Я думала, он ищет что-то, чтобы мне посоветовать. Может, насчет техники игры. А оказалось, он себе «Ролекс» покупал на «И-Бэе» – типа как Уоррен Битти носил в семидесятые. Тогда я напрямую спросила, что он думает о фильме. А он и говорит: «Я думаю, тебе надо подправить нос».

София невольно посмотрела на нос Кортни.

– Прекратите пялиться!

– Раньше я ничего особенного не замечала, – сказала София.

– Вы с ним согласны, – всхлипнула Кортни.

– Честно говоря, дорогая, носик у вас немаленький. И на нем есть горбинка, которая до сих пор не бросалась мне в глаза. Очаровательно!

– Конечно, вы-то рады!

– Дайте договорить. У вас крупный нос с горбинкой. Но это элегантно. В старые времена такой нос назвали бы патрицианским. На вашем лице он смотрится хорошо, придает ему индивидуальность. Сейчас вы красивы и популярны, а после пластики ваша карьера может пойти прахом.

– А вы и хотите, чтобы я провалилась.

– Я хочу, чтобы вы провалились, но про ваш нос говорю вам правду. Переделаете его и станете такой же, как сотни звездулек. А вы, моя дорогая, не звездулька, вы звезда.

– Тогда зачем Джек мне это сказал?

София вздохнула:

– Он режиссер. У него преобладает зрительное восприятие. Указывать людям на их физические недостатки – часть его работы.

Кортни кивнула, не переставая рыдать.

– Он же мой бойфренд! С его стороны нехорошо было так говорить!

– Конечно, нехорошо.

София встала и направилась к выходу. Она не испытывала ненависти к Кортни за то, что та пыталась ее уничтожить. Напротив, она, пусть и неохотно, отдавала сопернице дань уважения. Зная, как легко киноиндустрия жует и выплевывает людей, особенно женщин, нельзя было не понять стремления молодой актрисы любым способом укрепить свои позиции. София тоже когда-то пользовалась всеми возможными рычагами и воспользовалась бы ими сейчас, если бы они у нее были.

В дверях она остановилась.

– Что такое? – спросила Кортни.

– Со мной он тоже не всегда деликатничал.

– Правда?

София кивнула.

– Перед выходом первого «Бэтмена». Мы пошли на предпоказ, и Джек сказал мне, что я выглядела бы лучше, если бы похудела.

– Фильм был классный, – сказала Кортни, – и вы там смотрелись отлично. А вот я теперь ужасно жалею, что снялась в «Коже и костях»! Мне казалось, будет круто, но, видимо, получилось паршиво.

– Думаю, вы напрасно переживаете, дорогая. Судя по тому, что вы мне рассказали, вас ждет успех. Ну так как? Идем на площадку?

– Надо мной все будут смеяться. Как будто я капризная актриса.

– Вы и есть капризная актриса. Мы капризничаем, потому что у нас трудная работа. Никто, кроме нас, ее делать не может. Смело посылайте всех подальше.

Глубоко вздохнув и использовав еще одну бумажную салфетку, Кортни собрала необходимые вещи и вместе с Софией вышла из трейлера. Репетиция важной сцены с участием Кэтрин Норланд и миссис Аллен наконец-то началась. У них обеих было много текста. София не тратила силы на то, чтобы поставить Кортни подножку: не пыталась втянуть ее в импровизацию, а подавала реплики строго по сценарию и, если возникали какие-то шероховатости, сглаживала их, а не закатывала глаза. Дуэт юной героини и ее немолодой покровительницы получился блестяще. В конце произошла странная вещь: съемочная группа зааплодировала. Кортни, просияв, принялась кланяться. София, пожав плечами, тоже поклонилась.

Все это было заслугой Джейн. Благодаря ей София стала лучше не только как актриса, но и как человек.

* * *

В конце дня, когда у Кортни началась новая репетиция, София, пригнув голову, чтобы не мешать, пошла к гримерному вагончику.

– Нет, останьтесь, пожалуйста! – крикнула ей Кортни.

София осталась, хотя и была несколько озадачена такой просьбой. После этой репетиции съемочная группа начала демонтаж оборудования. Камеры и осветительные приборы вместе со всеми, кто их обслуживал, на полмесяца отправлялись обратно в Лондон. А потом должны были начаться съемки. София не ждала, что ее пригласят (сегодняшнее перемирие с Кортни вряд ли могло иметь настолько большое значение), но ассистент режиссера все-таки разыскал ее:

– Вот ваш вызов на первый съемочный день. До встречи через две недели.

София поблагодарила и, с трудом веря собственным глазам, уставилась на листок бумаги, который ей вручили. Это действительно был вызов! Значит, она будет играть миссис Аллен! Более того, теперь она знала, как подойти к этой роли. Если учесть, что у нее отличная партнерша, прикольный костюм и более или менее приличный режиссер, то можно было надеяться, что фильм будет хитом.

Однако эта отрадная мысль повлекла за собой другие, куда менее приятные, и к тому воодушевлению, которое София испытала, почти сразу же добавился страх.