Влюбленная Пион

В «Книге ритуалов» говорится, что мужчины и жен­щины не должны пользоваться одними и теми же крюч­ками для одежды, полотенцами или расческами, а тем более сидеть рядом. Но здесь незнакомые мужчины и женщины находились в одной комнате, не обращая вни­мания на старомодные правила. По чашкам разлили чай. Гости передавали друг другу сладости. Я сидела на ба­люстраде, опьянев от сочного запаха глицинии и по­этических строк, которые летали по беседке, словно птицы, парящие в небе. Но когда учитель Шэн откаш­лялся, готовясь заговорить, все замолчали.

— Мы можем читать и сочинять стихи все утро, — произнес он, — но мне любопытно больше узнать о том произведении, что Шэнь читала нам последние не­сколько недель. — Несколько гостей закивали в знак согласия. — Расскажите нам, — обратился к Жэню учи­тель, о вашем комментарии к «Пионовой беседке».

Я удивленно соскользнула с моего места на балюст­раде. По беседке пробежал порыв холодного ветра, и женщины плотнее закутались в шелковые одежды, а мужчины поежились. Мне было сложно управлять тем, какое действие я произвожу на живой мир, и я стара­лась стоять неподвижно. Когда ветер стих, Шэнь с улыб­кой посмотрела на Жэня и спросила:

— Что навело тебя на мысль написать этот коммен­тарий?

— Скромность велит мне умолчать о том, как глубо­ки мои чувства, связанные с этой оперой, — ответил Жэнь, — но я ничего о ней не писал.

— Вы слишком скромны, — сказал учитель. — Мы знаем, что вы стали известным критиком. Вы много писали о театре...

Но никогда — о «Пионовой беседке», — закончил Жэнь.

Как же так? — удивился учитель. — Моя ученица вернулась из вашего дома с копией «Пионовой бесед­ки». Кто, кроме вас, мог записать на полях свои мысли?

— Я ничего не писал, — настаивал Жэнь. Он вопро­сительно посмотрел на жену, но она молчала.

— Прочитав книгу, Шэнь передала ее мне, — тихо за­метила жена Хун Шэня. — Не думаю, что мужчина спо­собен на такие чувства. Эти слова были написаны жен­щиной. Наверное, она была молода, как я, — добавила она, зардевшись.

Услышав эти слова, учитель замахал руками, словно почувствовав неприятный запах.

— То, что я прочитал, не могло быть написано де­вушкой или женщиной, — заявил он. — Шэнь позволи­ла мне показать комментарий другим людям в Ханчжоу. Мужчины и женщины, — он обвел рукой тех, кто сидел в беседке, — были тронуты вашими словами. Мы спра­шивали себя: кого посетили такие чудесные мысли о нежности, преданности и любви? Шэнь пригласила вас сюда, чтобы вы ответили нам на этот вопрос.

Жэнь дотронулся до руки Цзе.

— Это же твоя копия «Пионовой беседки»? Ведь это над ней ты работала так долго? Та самая книга, в кото­рой сначала писала...

Цзе смотрела прямо перед собой, словно он говорил с кем-то другим.

— Кому принадлежат эти прекрасные слова? — спро­сил Хун Шэн.

Неужели он тоже прочитал мой комментарий? Я с усилием подавила желание закричать от радости. Пле­мянница Жэня совершила нечто поразительное. Она забрала книгу домой и рассказала о моих мыслях не толь­ко своему учителю, но и самым известным писателям страны.

Тем временем Цзе надела маску сильнейшего заме­шательства, словно она совершенно забыла, кто писал на полях книги.

— Это сделал ваш муж? — подсказал учитель.

— Мой муж? — Цзе наклонила голову, как подобает скромной жене. — Мой муж? — умильно повторила она. Затем, после длинной паузы, она сказала: — Да, это он.

Вааа! Неужели эта женщина никогда не прекратит мучить меня? Когда-то она была такой понятливой и послушной, но она слишком хорошо выучила мои уро­ки. Теперь она стала чересчур примерной женой.

— Но, Цзе, я ничего не писал об опере, — горячо воз­разил Жэнь. Он оглядел остальных и добавил: — Я знаю о комментарии, но я не писал его. Пожалуйста, — обра­тился он к Шэнь, — можно мне посмотреть?

Шэнь кивнула служанке, чтобы она принесла книгу. Все ждали, чувствуя себя неловко из-за того, что стали свидетелями размолвки между супругами. А я? Я изо всех сил старалась стоять неподвижно на своих «золо­тых лилиях», но едва удерживала равновесие. Во мне бушевали эмоции: страх, изумление, любопытство, не­доверие и надежда.

Служанка вернулась с книгой и передала ее Жэню. Гости наблюдали за тем, как он переворачивает страни­цы. Когда он читал мои строки, я хотела подбежать к нему, встать на колени и заглянуть ему в глаза. Слышишь ли ты меня? Но я старалась сохранять спокойствие. Если бы я вмешалась — намеренно или нечаянно, — это бы все испортило. Он листал страницы, останавлива­ясь время от времени, а затем поднял глаза вверх. На его лице было написано странное сочетание тоски и расте­рянности.

— Я не писал этого. Этот комментарий был начат женщиной, которая должна была стать моей женой. — Он повернулся к своим родственницам Линь Инин и

Ли Шy. — Вы помните, что я должен был жениться на Чэнь Тун. Она начала это сочинение. Моя жена продол­жила его и записала свои комментарии во второй половине. Уверен, мои родственники подтвердят, что я го­ворю правду.