Влюбленная Пион

Они отнесли меня вниз. Вслед за мной по закрытым коридорам двигалась великолепная процессия. Нам нужно было идти в зал с поминальными дощечками, чтобы я могла поблагодарить всех предков семьи Чэнь за заботу обо мне, но мы не стали там останавливаться. Мы прошли во двор и двинулись к покоям для сидения, которые располагались вблизи главных ворот. Слуги положили меня на землю и отошли в сторону. Я посмотрела на ворота огня и ветра и подумала, что уже через несколько мгновений они откроются, я войду в паланкин, попрощаюсь с мамой и папой и поеду в свой новый дом.

Один за другим, все пальцы нашего дома — от мамы и папы до последнего слуги, подходили ко мне и кланялись. А затем, как ни странно, они оставили меня одну.

Я была поражена. Мое сердце замерло. Рядом находились все мои вещи — сундуки, наполненные шелками и вышивками, зеркалами и лентами, одеялами и одеждой. В это время года на нашем дворе было пустынно и холодно. Я не слышала грохота петард, лязга тарелок или радостных криков. Я не слышала голосов носильщиков, которые поднимут паланкин и отнесут меня к дому моего мужа. В моей голове, словно переплетенные лозы, зазмеились ужасные мысли. Они хватали меня, словно спутанные виноградные лозы. Я поняла, что не еду к Жэню, и мной овладели страшная горечь и отчаяние. Моя семья поступила так, как требовал обычай, предписывающий вынести незамужнюю девушку за пределы сада и оставить умирать в одиночестве.

— Мама, папа! — звала я, но мой голос был слишком слаб, и меня никто не слышал. Я пыталась подняться, но мои полумесяцы вдруг оказались чересчур тяжелыми и слишком легкими, чтобы пошевелиться. Я сжала руку в кулак и почувствовала, как пион рассыпался в пыль.

Наступил двенадцатый месяц, дул пронизывающий холодный ветер, но я прожила еще один день и ночь. Когда небо окрасил розовый свет, я почувствовала себя утопающей в волнах жемчужиной. Мое сердце разбилось, словно кусок нефрита. Мои мысли уподобились блеклой пудре, растаявшей благоуханной помаде, улетевшим вдаль облакам. Моя жизненная сила стала тонкой, словно легчайший шелк. Сделав последний вдох, я вспомнила строки из последнего написанного мной стихотворения:

«Увидев сон, нелегко просыпаться.Но моя душа, если она чиста, останется рядом с луной и цветами»…

И в это мгновение я взмыла в небо и полетела вперед, одолев тысячи ли.

Часть 2

Странствовать с ветром

Потерянная душа

Я умерла семь часов седьмого дня двенадцатого месяца, на третьем году правления императора Канси. До моей свадьбы оставалось всего пять дней. В первые мгновения после смерти мне стало понятно многое из того, что происходило в последние дни и недели. Очевидно, я не осознавала, что умираю, но мама поняла это, как только вошла ко мне в комнату после долгой разлуки. Когда я пришла в Весеннюю беседку, мои кузины, тети и наложницы старались уговорить меня поесть, догадавшись, что я решила уморить себя голодом. В последние дни моей жизни стихи стали для меня наваждением, как для Линян рисование портрета. Я думала, что стихотворения диктует мне любовь, но, видимо, в глубине души понимала, что умираю. Знание тела и то, во что хочет верить наш разум, — разные вещи. Папа принес мне пион, потому что я умирала, и правила приличия больше не имели значения; я была счастлива, узнав, что выйду замуж за моего поэта, но была слишком близка к смерти, чтобы выздороветь. Я старалась сделать коутоу перед моими родителями, потому что полагала, что отправляюсь на свадьбу. Наверное, они решили, что я подражаю действиям Линян перед смертью.

Слуги сняли занавески в моей комнате не для того, чтобы я увидела свой новый дом, но потому, что они напоминали рыболовные сети и мои родственники боялись, что в следующей жизни я стану рыбой. Отец рассказал мне о дядях, потому что надеялся, что в загробном мире я передам им его послание. «Когда ты их увидишь», — сказал он. Он не мог выразиться яснее, но я ничего не понимала. Родственники разложили вокруг меня таро. Невеста приносит таро в свой новый дом, но эти плоды также предлагают мертвым, чтобы обеспечить в будущем рождение сыновей и внуков. По традиции незамужних девушек выносят на улицу, когда им остается «сделать последнее дыхание». Но как это можно определить? К счастью, я не умерла маленькой девочкой. Тогда меня оставили бы на съедение собакам или похоронили в неглубокой могиле и быстро забыли обо мне.