Влюбленный горец

Куин пробудил в ее душе незнакомое чувство. Ей хотелось, чтобы он касался ее, целовал ее, хотелось прижаться к его телу. Она с удовольствием ощущала на себе взгляд его светло-зеленых глаз, наблюдала, с каким ощущением собственной силы и власти Куин командует людьми, и те принимают это как должное, потому что он лучший. Ей понравилось и то, что он подверг себя опасности, чтобы обеспечить безопасность для нее и для своих близких.

Вдруг до нее дошло. Она… любит его!

Маркейл оперлась о стену, пошатнувшись. Любит? Ей казалось, она уже никогда не узнает смысл слов «влюбиться в мужчину». И вот теперь это с ней случилось, а она даже не заметила.

— Маркейл? — К ней подошел Арран. — Вы ужасно побледнели.

— Я люблю его, — шепотом отозвалась она. — Я… полюбила его. И потеряла.

Дункан осторожно взял ее за руку, пытаясь не задеть когтями платье.

— Вам нужно присесть и отдохнуть.

— Я и так уже много отдыхала. — Она отдернула руку. — Надо что-то предпринять, что угодно.

— Тогда попытайтесь вспомнить заклинание, — предложил Арран. — Сейчас это единственное, что может помочь Куину.

Маркейл покачала головой.

— Я уже пыталась, Арран. Не знаю, как это удалось бабке, но она слишком глубоко запрятала его.

Куин всматривался в лицо Грании, чтобы найти признаки невинности, свойственной детям, а видел только отпечатки злобы и враждебности.

— Ты так сильно любишь детей, что решила оставить ее в этом возрасте? — обратился он к Дейрдре, указав на Гранию.

Дейрдре рассмеялась.

— Ох, перестань, Куин. Ты же знаешь, я делаю лишь то, что мне выгодно. У меня были причины оставить Гранию ребенком, и они существуют до сих пор. Во всяком случае, я сомневаюсь, что они когда-либо исчезнут. Понимаешь, Грания… Ладно, скажем так — Грания заставляет кое-кого делать то, что он должен.

Куин понял, что она говорит об Айле. Это было единственное объяснение.

— Отошли ее.

Ему было противно находиться рядом с этим созданием.

— Я зайду к тебе позже, — предупредила Дейрдре девочку.

Одна из служанок под покрывалом пошла вперед, провожая Гранию. Куин оглядел трех оставшихся. На всех были черные покрывала, скрывавшие лица, волосы и все тело целиком.

— Почему ты так их одеваешь?

Дейрдре улыбнулась и приподняла белую бровь.

— Это те, кто осмелился бросить мне вызов. Жрицы, почему-то решившие, что их магия сильнее моей.

— Поэтому ты превратила их в рабынь.

— Можно сказать так. — Она пожала плечами. — Я указала им на ошибки, которые они допустили.

— Другими словами, их пытали до тех пор, пока они не запросили смерти, и тогда ты предложила им стать рабынями.

Склонив голову набок, она засмеялась.

— Ты понимаешь меня лучше других.

— Не льсти себе. Ты воплощение зла, поэтому представить, на что ты готова пойти ради цели, совсем нетрудно. И все-таки зачем им накидки?

Она поманила к себе одну служанку и сдернула с нее покрывало.

— Тебе нравится смотреть на это?

Он вздрогнул, хотя изо всех сил постарался скрыть это. На него смотрело лицо женщины все в шрамах и ожогах. Когда-то она была гордой жрицей, а сейчас прятала глаза и лицо. Даже ее темно-рыжие волосы были острижены под ноль.

Кинув ей покрывало, Дейрдре махнула рукой, прогоняя ее.

— И не вздумай настраивать против меня служанок, Куин. Теперь все их магические силы у меня.

— Как это тебе удалось, не убивая их?

Ее тонкие губы растянулись в коварной ухмылке.

— Моя сила способна творить чудеса. Ты даже представить себе не можешь какие.

— Тогда почему тебе так долго не удавалось поймать меня?

Дейрдре вздохнула.

— Ты становишься неинтересным.

Он смерил ее презрительным взглядом.

— Мне совсем не кажется, что ты обладаешь мощью, о которой твердишь направо и налево.

— Значит, тебе нужны доказательства? А в качестве примера взять еще одного твоего из темницы?

Куин сбавил тон. Меньше всего ему хотелось, чтобы кто-нибудь еще пострадал.

— Оставь их в покое.

Она засмеялась грубо и противно.

— Как мало нужно, чтобы ты прикусил язык.

Куин снова повернулся к Лавене. Черное, как оникс, пламя пожирало ее, но тело все равно оставалось невредимым.

Он задумался, знает ли Айла, как обходятся с ее сестрой, и почему-то решил, что знает. Он попытался представить, как бы он себя чувствовал, если бы Фэллон или Лукан очутились на месте Лавены. Одно было ясно: он не позволил бы Дейрдре мучить их. Взял и убил бы их собственноручно, но не дал Дейрдре издеваться над ними.

— Ты еще не понял, как далеко простирается моя магия, Куин?

Он напряженно выпрямился, когда Дейрдре подошла и встала рядом.

— Я понял, что ты используешь и убиваешь людей, как тебе заблагорассудится.

— Чтобы продемонстрировать мой добрый нрав, я предложила тебе вознаграждение. Уверена, Брок упомянул об этом. Что ты хочешь получить взамен на свое семя?

— Свободы для моих братьев, — сказал он, понимая, что все равно получит отказ.

Она покачала головой и посмотрела на него, как на неразумного ребенка.

— Брок ведь уже сказал тебе, что этого я не могу обещать. Мне нужны твои братья.

Еще никого и никогда он не презирал, как Дейрдре. Он знал, насколько Фэллон и Лукан важны для ее плана, исполнение которого обернется величайшим злом.