Влюбленный призрак

Следом появились еще три — двигаясь бок о бок, они пронеслись мимо.

Прежде чем кто-то из них успел что-либо сказать, появилось еще одно существо и остановилось в двух футах от них.

Оно было белым и светящимся, как та часть свечи, что непосредственно прилегает к пламени. Оно обнюхало их, как сделала бы всякая любопытная собака. Обнюхивая им ноги, существо виляло своим длинным тонким хвостом.

По первому их впечатлению это была собака, но, разглядев хорошенько, они поняли, что ошиблись. Плотное мускулистое тело весило, вероятно, фунтов сорок. Его маленькая голова была похожа на голову бульдога, правда без ушей. Они совершенно отсутствовали, не было даже дырочек. Глаза были посажены высоко и далеко друг от друга по обеим сторонам головы, и для собаки они были слишком большими. Они выглядели как глаза гораздо более крупного животного. Нос был плоским, песочно-коричневого цвета. Существо беззвучно обнюхивало их обоих десять секунд кряду.

Привидение и человек были ошеломлены. Они в изумлении разглядывали тело этого существа, пока оно усердно изучало их запахи. От головы до хвоста белая кожа существа была изукрашена тонкими багровыми венами. Бену очень хотелось протянуть руку и коснуться этой кожи, одновременно столь ослепительно белой и повсюду исполосованной багровыми линиями. Выступают ли эти ярко-фиолетовые вены из кожи, когда существо взволновано, или они постоянно на поверхности? Несмотря на соблазн, попыток прикоснуться он не предпринял, потому что опасался, что это может спугнуть существо.

Затем ему пришло в голову, что раз уж эта белая кожа настолько тонка и безволоса, настолько прозрачна, то, возможно, все эти багровые вены… но нет. Присмотревшись на этот раз пристальнее, Бен понял: то были вовсе не вены.

Это были надписи — надписи, сотни крошечных буковок. Все белое тело покрывало нечто похожее на закорючки. Те бессознательные закорючки, которые рисуют на клочке бумаги во время телефонного разговора. Там были отдельные слова, числа и отдельные почеркушки предметов и лиц. Он распознал газонокосилку, часы, ананас и теннисную туфлю. Понимая, что это животное, чем бы оно ни было, в любое мгновение может умчаться прочь, Бен старался запомнить как можно больше изображений на его коже, чтобы получить возможность обдумать их позже. Но сделать это было трудно.

Издалека донесся тонкий звук, ничего не означавший ни для Лин, ни для Бена. Но для существа он что-то значил, потому что, едва его услышав, оно понеслось прочь.

К удивлению Бена, Лин побежала тоже.

— Куда вы?

Она указала вперед.

— Это туда побежал Пэрриш, когда испугался, а теперь они тоже бегут в ту сторону. Совпадение? Я так не думаю.

Бен присоединился к ней, и они в молчании затрусили бок о бок. Он не хотел бежать, но и оставаться на месте, подвергаясь опасности повстречаться один на один с тем бродягой, ему тоже не хотелось. Выбрав меньшее из двух зол, он бежал вместе с привидением.

Несколько раз по пути ему хотелось остановиться и обстоятельнее рассмотреть то, мимо чего они пробегали. Он хорошо помнил эту улицу, она была ему знакома, но он не думал о ней уже много лет. Большой камень рядом с домом Ольги Бэрен, дом ужасного мистера Шимкуса, маленький бассейн на заднем дворе Келленов, который он мельком увидел, когда они пробегали мимо. Родители Каролины Келлен позволяли соседским детям купаться в их бассейне летом, если при этом присутствовал кто-нибудь взрослый, кто мог выступить в роли спасателя. Каким-то образом им всегда удавалось найти такого взрослого.

Джина жила на Синнамон-стрит, и Бен всегда думал, что это самый лучший адрес на свете. Когда, уже будучи взрослым, он услышал песню под названием «Cinnamon Street» группы Roxette, то оскорбился. У него было такое чувство, словно они украли это название из его памяти. «Синнамон-стрит» было для Бена Гулда не названием песни, но существенно важной географической точкой его жизни.

В конце квартала улица начинала медленно забирать вправо. Дома редели, дорога вступала в лесок, за которым находилась городская начальная школа. Путь освещали уличные фонари. Сразу позади одного из этих фонарей возвышались три огромных вяза.

Под тремя этими деревьями лежало чье-то белое тело.

Увидев его, Бен и Лин подбежали и опустились на корточки рядом с ним. Лежа на боку, животное, казалось, спало. Глаза его были закрыты и странным образом теперь казались значительно меньше, будто усохли. Все четыре лапы были поджаты к туловищу. Фиолетовые изображения на белой коже блекли. Вскоре они исчезнут все до единого. На голове существа прорастали уши — там, где располагаются уши у собак. Чем бы ни было это необычное существо, теперь, умерев, оно трансформировалось в собаку. Если бы кто-то обнаружил его у обочины дороги, то, естественно, предположил бы, что бедного пса ударила проезжавшая машина. Вероятно, пес пытался перейти ночью дорогу, но неудачно. Просто еще одна собачья смерть на обочине, ничего более.

— Где же остальные?

Бену в это время было не до белых существ — его беспокоил бродяга.

— Я бы хотел знать, где этот парень.