Влюбленный призрак

Двадцатью двумя годами позже она взяла его с ладони Даньелл Войлес и поднесла к глазам, чтобы получше рассмотреть. Да, это был он. Никаких сомнений. После всех этих лет она опять держала в руке камешек Руди.

— Он что-нибудь для вас значит?

— Да, и, по правде сказать, очень многое. Вам дал его тот человек?

Даньелл кивнула, но лицо ее при этом осталось непроницаемым.

— Что он сказал?

— Он хочет знать, где теперь ваш друг. Фатер, несмотря на то что держала камешек в руках, ответила сердито:

— Я не знаю, где он. И он мне теперь не друг. Это все? Он дал вам этот камень и сказал, что хочет увидеться с моим другом?

— Нет, не все. Он сказал, что у него ваша собака и что он собирается ее убить. А потом — убить меня и вас, если вы ему ничего не расскажете. Сказал, что вы с ним однажды встречались в пиццерии и видели, на что он способен.

* * *

Лоцман очнулся, когда закрылась входная дверь. С громким клацаньем, то есть нормальным звуком: никто не пытался проникнуть в квартиру украдкой. Пес и не подумал слезать со своей уютной подстилки. Он смотрел на дверь в гостиную, ожидая, когда в нее войдет Бен Гулд. Время шло, и Лоцман продолжал ждать. Возможно, тот первым делом направился в туалет. Это не было бы удивительным. Хотя пес никогда не мог смириться с тем, как много раз в день человеческие существа посещают туалет. Не мог он смириться и с тем фактом, что в каждом жилище, которое ему доводилось делить с людьми, они отводили целую отдельную комнатку для такого пустякового занятия. В противоположность этому собака для своего «туалета» использует любое место и никогда не вспоминает о нем. Надо сходить — идешь. Единственная причина, по которой собака позволяет приучать себя проситься на улицу, состоит в выгоде — ты даешь мне еду, кров и гладишь по шерстке, а я оставляю твои стены и пол сухими. Отличная сделка.

— Лоцман? Где ты?

Голос не очень отличался от голоса Гулда. Пес только что проснулся и потому решил, что слышал голос Бена.

— Здесь, в гостиной.

— В гостиной? Ладно, сейчас найду тебя.

Странно говорить такое — ведь это его собственный дом. С какой стати ему могло бы потребоваться искать гостиную? Лоцман, дважды нюхнув воздух, продолжал ждать. Теперь он полностью проснулся, и чувства его обострились в предвидении чего-то неладного. В коридоре зажегся свет. Несколькими мгновениями позже в дверном проеме появился человеческий силуэт. Теперь пес ощутил его запах. Это не было запахом Бена Гулда.

— Лоцман? Ты здесь?

У пса на спине дыбом поднялась шерсть.

— Ты кто?

— А, вот ты где! — последовал дружелюбный ответ.

В комнате тоже загорелся свет, и Лоцман впервые увидел Стюарта Пэрриша. Тот стоял, улыбаясь и уперев руки в бока:

— Привет!

Откуда этому незнакомцу известно, что пес теперь говорит по-человечески? Как он нашел эту квартиру? Как узнал имя Лоцмана?

Проходя в гостиную, Пэрриш продолжал улыбаться. Лоцман поднял голову и принюхался тщательнее. От этого человека пахло жизнью на улице. Но также и закрытыми помещениями, где застоялся воздух, и одеждой, долгое время хранившейся взаперти. От него обильно несло дешевой едой и дешевым питьем. От этого незнакомца исходил еще какой-то запах, который Лоцман не мог распознать. То был таинственный, совершенно уникальный аромат, сбивавший с толку чутье пса.

— Рад наконец-то с тобой познакомиться.

— Откуда ты знаешь, кто я такой?

— Да так, рассказал кое-кто. Мне о тебе предоставили целую кучу сведений.

После этого никто из них не вымолвил ни слова. Лоцман выжидал, оценивая пришельца. А Стюарта Пэрриша, по-видимому, вполне устраивало молчание, пока пес не задаст следующего вопроса. Одет он был в оранжевую рубашку и костюм в мелкую полоску. Человеческие существа ошибаются, думая, что собаки не различают цветов. Различают, только цвета для них менее ярки, менее обозначены. Например, Лоцману яркий цвет рубашки Пэрриша казался сродни цвету увядшего осеннего листа.

Чужак подошел к любимому креслу Бена Гулда и уселся в него. Взглянув себе на брюки, он стал энергично стряхивать что-то с колен, хотя, на взгляд пса, там ровным счетом ничего не было. Пэрриш все оглядывал в комнате, словно запечатлевая в памяти детали. При этом на губах у него сохранялась тень улыбки. Судя по его виду, он чувствовал себя здесь совершенно как дома.

— Сказать по правде, я ожидал чего-то попроще. По сравнению с тем, что я видел до сих пор, это большая квартира.

Лоцман выжидал.

— Меня зовут Стюарт Пэрриш. Меня прислали узнать, где найти Бенджамина Гулда.

— Где бы он ни был, ты туда пойти не можешь.

Пэрриш подался вперед и уперся локтями себе в колени — теперь он был ближе к Лоцману.

— А вот и могу. Мне всего-то и надо, чтобы ты сказал, где он, — и я тут же исчезну. Понимаешь, кое-какие вещи представляются мне не вполне отчетливо. Вроде того, будто я только-только проснулся и мне надо собраться с мыслями, чтобы они снова прояснились. Я не все понимаю, если ты улавливаешь, что я имею в виду. Мне от тебя нужен только маленький толчок в нужном направлении — и меня уже здесь нет.

— Парк Скилликорн.