Влюбляться лучше всего под музыку

Модельная стрижка. Барсетка подмышкой.

Заходит в ГАИ смазливый парнишка:

«Мы сегодня с папой были в салоне,

Папа задарил мне новый Лэнд-Ровер,

Нужны мне номера в реале,

Чтоб пацаны все ох*вали,

Девчонки кричали, братки чтоб мычали,

А на постах мне мусора честь отдавали».

И дальше эти придурки под общий визг качают зал уже вместе:

Номерок блатной — три семерочки,

Едик-катит фраерок — ксивы-корочки.

Номерок блатной да три семерочки,

Не помогут тебе, фраер, твои корочки.

(прим. Крестная семья — Номерок, ft. Каста)

— Не помогут, — обиженно вторит участковый, изображая меня.

— Она реально круто отожгла, — ржет Ярик, и, заметив мой взбешенный взгляд, откашливается. — Ой, прости, Димон…

— Паша, — произносит Маша, указывая пальцем на видео. — Это же П… Паша.

После недолгого проигрыша Паша, по-гангстерски прижав микрофон к губам, начинает:

Взяли мы на дело

Волыны и ножи,

А Димон взял пакет анаши.

По карманам наркоманам: хлоп-хлоп,

«Эй, стоять на месте — стоп-стоп!»

Закричал.

Дальше слова песни подхватывает вся толпа ополоумевшей молодежи:

Мент, мент,

Хочет документ.

Мент, мент,

Хочет документ.

Все стихает, и Гунько в ожесточении выплевывает в микрофон:

Ножа ему!

Ножа ему!

Ножа ему!

(прим. «Крестная семья — Мент»)

Когда вижу, как в следующем кадре на стеклянном столе в моей гостиной появляется стриптизерша в костюме Красной Шапочки и, раздеваясь, закидывает фиолетовый лифчик на люстру, до скрипа стискиваю зубы. Ну, и родственнички у меня теперь. Разнесли к херам собачьим мой дом и свалили. Подставили меня, дебила наивного. Таких люлей из-за них от бати отхватил.

Когда ролик заканчивается, на экране застывают счастливые пьяные лица теперь уже молодых родителей — Ани и Павлика. Они счастливы, горды тем, что наворотили, и, что слишком очевидно, — хотят продолжения банкета.

Выдыхаю, ощущая себя огнедышащим драконом, не меньше. Дым, наверное, даже из ноздрей валит. Леся вытирает слезы от смеха, Джон открывает форточку, чтобы покурить, Майк с Ярой все еще ржут, держась за животы.

— Дима, Димочка, спокойно, — гладит меня любимая по плечу.

В эту секунду открывается дверь и на пороге, запорошенный снегом, появляется счастливый отец. Улыбка сияет от уха до уха. Он немножко теряется, заметив напряжение и замешательство на наших лицах, затем спрашивает:

— Я что-то пропустил?

— Э… М… — Мычит Маша, крепче вцепляясь в мой локоть. — Нет.

— Если нет, — теперь Пашка, смеясь, смотрит на меня. — Жду поздравлений! Иди, обними меня, крестный моего сына!

Медленно выдыхаю, встаю, втягиваю носом морозный воздух и выпрыгиваю наружу на скрипучий снег. Смеряю Сурикова испытующим взглядом и, наконец, крепко обнимаю. Хлопаю по спине.

— Ну… поздравляю, брат.

— Спасибо! — Радостно восклицает он.

Вижу, как Маша возвращает Джону телефон, поворачивается и одними губами говорит мне: «Люблю»

Конец