Вмешательство мисс Сильвер. Когда часы пробьют двенадцать

Мид и Джайлз неспешно шли по улице. Свернули за угол, и тут он сказал:

— А знаешь, меня посылают обратно в Штаты. Поедешь со мной?

Она подняла на него глаза, слегка покраснела.

— А мне разрешат?

— Думаю, да. Так поедешь, если разрешат?

Ее взгляд сказал все. Мид задрожала Только спросила:

— Когда?

— Ближайшим рейсом.

Николас и Агнесс Дрейк шли в молчании, говорившем о полном взаимопонимании. Они могли многое сказать друг другу, да и времени для этого впереди у них было более чем достаточно.

Фрэнк Эббот остался наедине с хозяйкой дома. Ему очень нравилась ее комната. Он переводил восхищенный взгляд с обоев в мелкий цветочек на стулья орехового дерева с гнутыми спинками, с гравюр Лэндсира и Милле — на фотографии в серебряных рамочках на каминной полке, с чудовищного изображавшего пчелу розового орнамента на фарфоре — на саму мисс Сильвер. Сегодня она надела лучшее свое платье из пурпурной ткани в мелкий рисунок, с воротничком и манжетами из мальтийского кружева. На ней также красовались брошь из резного дерева с тремя маленькими жемчужинами и браслет из того же комплекта, очки с толстыми стеклами, которые она использовала только для чтения, свисали с шеи на тонком черном шнуре. На ногах были расшитые бисером домашние тапочки.

Итак, взгляд его остановился на мисс Сильвер. От внимания мисс Сильвер это не укрылось, и она ответила ему мягким вопросительным взглядом. Она видела перед собой высокого молодого человека, который временами бывал дерзок, но чье поведение сейчас было преисполнено скромности и почтения. Она смотрела снизу вверх, он — сверху вниз. А затем без всякого предупреждения он вдруг наклонился и поцеловал ей руку.

— Вы просто чудо, Моди! — сказал он и вышел.

Мисс Сильвер слегка приподняла брови, но недовольной при этом не выглядела. Просто сказала:

— Бог ты мой… — и снисходительно улыбнулась.

Когда часы пробьют двенадцать

Глава 1

Мистер Джеймс Парадайн подался вперед и взял телефонную трубку. В Берлтоне еще не было автоматической телефонной связи. Он подождал, когда ответит станция, и попросил соединить с мистером Элиотом Рэем, отель «Виктория». Мистер Парадайн сидел в той же позе, ожидая связи, за красивым массивным столом красного дерева, с крышкой, обитой темно-красной кожей. Вся мебель в комнате была массивной и красивой: шифоньеры, шкафы с выдвижными ящиками, книжные полки, стулья и кресла из того же гарнитура, что и письменный стол, — отличная кожа, отличное дерево, отличная работа. На полу лежал очень мягкий ковер малинового цвета. Тяжелые шторы такого же теплого оттенка были задернуты. Над черной мраморной каминной полкой висел большой портрет покойной миссис Парадайн — красивой дородной дамы в рубиновом бархатном платье и с огромным количеством бриллиантов. Но, несмотря на это, она все-таки производила впечатление добродушной и домовитой особы. В комнате не было ничего нового — но и ничего потертого. Все, казалось, носило отпечаток энергичной и величественной натуры самого Джеймса Парадайна. Тяжелые позолоченные часы под портретом мелодично прозвонили четыре раза, потом отбили семь часов. Когда затих последний удар, в трубке послышался треск и женский голос:

— Говорите.

Вслед за тем отозвался Элиот Рэй:

— Алло?

Джеймс Парадайн сказал:

— Это вы, Рэй? Говорит Джеймс Парадайн. Я хочу вас видеть. У себя. Немедленно.

— Но, сэр…

— Никаких «но». Я хочу, чтобы вы немедленно приехали. Кое-что случилось.

У Элиота Рэя сжалось сердце. Он помедлил, прежде чем спросить:

— Что именно?

— Расскажу, когда приедете.

Снова пауза. Элиот сдержанно осведомился:

— Какие-то неприятности?

Как бы Элиот ни старался владеть собой, что-то в его голосе заставило Джеймса Парадайна мрачно улыбнуться. Он ответил:

— В общем, да. Но это имеет отношение к бизнесу, ничего личного. Приезжайте скорее.

— Я ужинаю с Моффетами, сэр.

— Придется отменить ужин. Я позвоню им и скажу, что вы нужны мне.

Элиот Рэй постоял, нахмурившись, с трубкой у уха. Джеймс Парадайн был партнером Роберта Моффета и главой «Парадайн — Моффет уоркс». Он не стал бы заставлять Рэя отказываться от ужина, тем более под Новый год, если бы не стряслось нечто чрезвычайное.

— Хорошо, сэр, сейчас приеду.

— Договорились. — И Джеймс Парадайн повесил трубку.

Ривер-Хаус находился в трех милях от Берлтона и в четырех — от отеля. Учитывая затемнение, Элиот мог добраться до Парадайна минут за двадцать.