Вместе с флотом. Неизвестные мемуары адмирала

Пароход вышел из Невы и мы впервые увидели море. Широкое и бескрайнее оно все было покрыто белыми барашками волн. Мне оно напоминало перепаханное поле. Ровные ряды волн катились навстречу пароходу и, разбиваясь о него, рассыпались на мелкие брызги. Пароход нервно вздрагивал. Слегка кружилась голова. Плавая по реке Смолке я такого чувства не испытывал. Так вот какое оно, море! Не то, что наша река Смолка. Сколько раз море рисовалось в моем воображении, но оказалось совсем другим – неспокойным и совсем неласковым, оно как бы сразу предупреждало, что шутить с ним нельзя. Что оно сулит нам, что ждет нас на том пути, на который мы, пятеро юных мечтателей, вступили сегодня?

В школе нас распределили по разным ротам. По росту я был определен в 4 роту к мичману В. Япук. В первый же день нас повели в баню и сняли под машинкой волосы под первый номер. Нам выдали новое, из холста, рабочее верхнее обмундирование и познакомили с правилами школьной жизни. Со следующего дня наша жизнь в школе пошла по строгому военному расписанию, соответствующему корабельной жизни.

Все обмундирование подгонялось по росту. При школе была своя портновская и сапожная мастерская. Пока изготовлялось обмундирование соответствующего роста, основной одеждой была холщевая парусина.

Полное укомплектование всех рот продолжалось каких-нибудь два-три дня, так как все будущие юнги были заблаговременно проверены специальными медицинскими комиссиями в тех пунктах губерний, где они подавали заявления о приеме в школу юнгов.

Кроме проверки состояния здоровья, то есть медицинской годности к службе во флоте, определялась степень общей подготовки кандидатов на учебу, их знания, их общеобразовательный уровень.

Следует отметить, что принципы отбора в школу юнгов перед первой мировой войной не особенно отличались от условий приема в военно-морские училища, с той лишь разницей, что будущие юнги должны были приезжать к месту расположения школы за свой счет. Приемных экзаменов в самой школе юнгов не проводилось. Как указано выше, знания кандидатов на учебу проверялись на отборочных губернских комиссиях.

Вместе со мной в школу приехали Барсуков, Закорчевный, Черненко, Воскобойников, Петрухин, Вакуленко и другие. Жизненная судьба проходила у каждого своим порядком. Я и сегодня вспоминаю своего командира взвода А. Зимина, как он обучал нас показом и рассказом.

В основе обучения в школе юнгов лежали – строевая подготовка, изучение общеобразовательных дисциплин и освоение флотской специальности. Изучались все корабельные профессии того времени, и каждый из юнгов мог выбирать специальность по своему желанию. Меня больше всего интересовало артиллерийское оружие и я отдал предпочтение специальности корабельного комендора[1]

.

Общеобразовательные предметы – физику, химию, электротехнику, механику и другие, а их было всего около 12, преподавали специалисты-чиновники и некоторые офицеры – Пель, Дергачев, Ульрих и др. Закон божий преподавал поп Путилин, который в 1921 году во время восстания в Кронштадте был главным идеологом мятежников. Он был основным жителем Кронштадта и работал в какой-то организации церковников до мятежа. Потом бежал в Финляндию, когда штурмующие отряды Красной Армии заняли Кронштадт.

Специальные предметы морской практики, вязка всевозможных узлов, боцманская морская дудка – преподавали опытные унтер-офицеры, отлично знающие свое дело. Многие из них сами начинали службу юнгами. Почти все инструктора, командиры отделений и взводов много раз бывали в дальних заграничных походах и часто рассказывали нам о своих впечатлениях. Эти рассказы слушались с увлечением, вселяли надежду на то, что и нам доведется повидать и испытать многое и, надо сказать, значительно укрепляли нашу привязанность к флотской службе.