Вместе с тобой

В последнее время между нами гармония и я спокойствие, не считая случая в пабе, но я отпустила эту ситуацию. Извинения нужно приносить тогда, когда ты почувствовал раскаяние, а не тогда, когда от тебя этого шага требуют другие, либо же не требуют, но ты делаешь это не для себя, а вынужденно, при этом сам не сожалеешь. Рисуя узоры на его груди, я вдыхала самый сладкий запах, бонусом было его дыхание. У меня действительно есть непонятный фетиш в виде его запаха.

— Я должна завтра приступить к работе, — тихо сказала я, но Джаред напрягся, как только из моего рта прозвучало слово приступить.

— Нет, — отрезал он.

— Джаред… — вздохнула я и подняла глаза, встретившись с тёмно-карими, — документы на экспертизе, у меня нет никакого права не выходить на работу. Моя ли там подпись или нет, сейчас это мало кого заботящий факт.

— Я сказал нет, — вновь бросил он.

— Я попрошу о помощи, если придётся, чтобы не оставаться одной.

— Ты меня слышишь?

— Слышу, но сейчас у меня нет никакого права!

— Твою мать! — прорычал он, — сколько они требуют за расторжение?

— Я… я не знаю, но пока документы на проверке, делать что-то бессмысленно, — выдохнула я, — если хочешь, я могу надеть облегающее платье, и все увидят. Ты ведь понимаешь, что сейчас я права…

— Ты сделаешь это в любом случае! — бросил он, потирая лицо ладонью, — как же меня это бесит!… Чёрт!… Узнай сумму расторжения.

— Хорошо, но пока не прошла экспертиза, делать что-то бессмысленно. Если его подписала я, то узнавать о расторжении, если подделано, то другим методом.

— Я знаю!

— Успокойся, если ты помнишь, у меня был учитель…

— Какой к чёрту учитель?

— Который научил меня многим приёмчикам, — немного улыбнулась я, проведя рукой вдоль его тела, следя за своим пальцем, который гулял по поднимающейся и опускающейся груди, — самый лучший учитель… во всём.

— Ты ещё злишься на меня? — выдохнул он.

— Нет, — покрутила я головой, подняв глаза к его лицу, — я уже сказала, что сделано, того не исправить, а извинения мало кому нужны в подобном случае. Ты не конфетку утащил.

— Знаю, — вздохнул Джаред, смотря в мои глаза, — но мне стыдно. Я многое натворил, Лиз.

— Надеюсь, что это самое отвратительное из твоей подноготной.

— Нет, — покрутил он головой, — у меня сорвало крышу, я был зол, и мне некуда было деть эмоции. Я убивал их таким идиотским способом.

— Почему ты был зол? — начала я.

Тяжело выдохнув, он поднёс ладонь к моей щеке и погладил её большим пальцем. На что я закрыла глаза и немного улыбнулась.

— Отец изменял маме с её лучшей подругой… Она приходила в наш дом, дарила подарки и играла со мной, а вечерами раздвигала ноги перед отцом. Поэтому я не всегда могу понять твою дружбу с Алекс. Эти дерьмовые мысли всё равно появляются в голове.

— Какие? — нахмурилась я, — ты думаешь, что я… с Томом? Или ты с Алекс?

Джаред снова вздохнул и встретился с моими глазами. Ответ мне не нужен, я всё вижу по взгляду. Я никогда не представляла себя с Томом. Для меня всегда всё было предельно просто: смотря на любого парня в плане отношений, я первым делом представляла то, как целую его, и если не могла вообразить самый простой момент в виде поцелуя, то ответ на вопрос получен. Я никогда не думала о Томе в подобной ситуации, а сейчас и подавно. У меня автоматически вспыхивает в голове словно «занят» или «парень подруги». Я никогда не посмотрю на него в другом ракурсе. Да и стоит ли? Том и Джаред — небо и земля. Если Том является спокойным воздушным небом, то Джаред скорей олицетворяет землю, которая двигается, крутится, пылает и трясётся при землетрясении, а в таком случае, мой ответ понятен, потому что небеса у меня уже были в виде Райна.

— Джаред, это паранойя. Если кто-то так поступил, то это вовсе не означает, что так будут делать все. Это стадное мнение. Я никогда не посмотрю на Тома больше чем на друга. Я ни на кого не могу смотреть.

— В каком плане?

— В том плане, что перед глазами всегда стоишь ты. Я сомневаюсь, что вообще посмотрю когда-нибудь на кого-нибудь кроме тебя. Это уже пройденный этап.

— Пройденный этап? — выгнул он бровь.

— Алекс говорила, что нужно отвлечься, но я не буду морочить чью-то голову лживыми надеждами. Я люблю тебя, Картер. Можешь посмеяться, но навсегда.

— Я хочу, чтобы это так и было, Лизи, — немного улыбнулся Джаред, накручивая локон моих волос на палец.

— Твоя мама простила его, и это был её выбор, также как мой, когда я выбрала тебя.

— Простила, но не забыла.

— Ты не можешь говорить за неё, Джаред, — вздохнула я, — она отпустила и живет дальше, в то время как ты помнишь и продолжаешь злиться.

— Потому что такое не забывается. Это была её подруга, а потом ещё несколько и все они были молодые, почти нашего возраста.

— Остановись. Она простила. Не знаю, ради себя, ради тебя или ради него, но простила. В ином случае, выходные бы прошли иначе, да и я бы почувствовала не семейный покой, а наколенную обстановку. Возможно, что доверие подорвалось, но она отпустила это и оставила в прошлом, где этой ситуации самое место.

— Ты смогла бы простить?

— Нет.

— Почему?