Вместе с тобой

Оставив поцелуи на виске, лбу и губах, я оперся спиной на столешницу и крепко прижал её к своей груди, положив свою щёку на её макушку. Ванильные ароматы снова заполнили голову и нос. Закрыв глаза, я вдохнул её ещё раз. Я в прямом смысле слова не могу ей надышаться и это взаимно. Я не чувствую, но Лизи всегда обнюхивает меня, особенно шею, издавая звуки будто это делает ёжик. Когда-то она сказала, что любит мой запах до такой степени, что иногда хочет вцепиться зубами и оторвать кусочек. То же самое хочется сделать мне.

— Я буду кушать то, что ты приготовила, — улыбнулся я, заглянув в глаза, которые смотрели на меня снизу-вверх.

— Но я не съем это одна, — нахмурилась она, метнув на пакеты сомнительный взгляд.

— Да ладно? — усмехнулся я, — я верю в тебя, малышка.

Положив ладонь на живот, я улыбнулся. Безумие ощущать эти выпуклости на её теле. С беременностью она стала нежной и трепетной, будто уже сейчас у неё вырабатывается материнский инстинкт.

— Как вы там? — спросил я, поглаживая округлившуюся частичку её, — сейчас мама вас накормит своей любимой едой, не бейте её за это сильно.

Лизи закатила глаза и улыбнулась, в то время как я опустился ниже и поцеловал горошин, которые скрывались внутри неё, либо комочков, как она любит их называть. Не знаю, почему она дала им именно такое название, а не горошины, к примеру, как это делаю я. Да и это наверно не так важно. Нет ничего важней и главней всего, чем то, что мы вместе.

— За лето мы должны подготовиться к свадьбе и сделать ремонт, — начал я, сев за стол, — сделаем это в сентябре, дату ты помнишь.

— Десятого? — повернулась она, посмотрев на меня.

Согласно кивнув, я наконец получил свою тарелку с запеканкой, от которой шёл горячий пар, к нему добавлялся аромат, из-за которого я уже начал ронять слюни. Серьезно? Я должен каждый раз благодарить её родителей, потому что эта девушка что-то неземное.

Именно десятого числа мы первый раз забрались на колесо, и именно в эту же дату через год я сделал ей предложение, на этот раз, я хочу, чтобы она стала моей женой именно в этот день. Это наше лучшее третье десятое сентября. Возможно, что оно станет нашим символом. Телефон вновь затрезвонил, когда я поднёс очередную вилку в рот, в то время как Лизи уминала бургер и фри.

— Да, — ответил я, приняв звонок от Самюэля.

— Она больше там не работает, — сказал он очень даже довольно, — и кое-что ещё.

— Говори, — насторожился я, положив вилку на стол. Лизи тоже застыла смотря на меня.

— Он тоже там больше не работает. Всё передано в суд и они готовы к сотрудничеству по этому делу.

— Спасибо, — облегченно вздохнул я, и с души спал один камень.

— Завтра в час встречаемся в полиции, адрес скину. И ты, и Лизи там должны быть. Картер, не забывай, ты не свидетель, на данный момент ты обвиняемый вместе с ним.

— Где он? — вновь насторожился я.

— Взяли под следствие. Ты неплохо подпортил его внешний вид, надеюсь, что больше не будешь дурить. Не вмешивайся в подобное, иначе будут проблемы с академией. Я разговаривал с Марсело. Всё в порядке, но это первый и последний раз для подобной выходки.

— Знаю.

— До завтра!

Ответив ему взаимностью, я положил телефон на стол и посмотрел на Лизи, которая всё ещё не шевелилась, хлопая карими глазами. Её волосы были собраны в небольшой пучок на макушке, но некоторые локоны из него выпали, и сейчас она была похожа на какую-то японку, которую по ошибке наградили широко распахнутыми глазами. Одна сторона моей футболки спала и оголила её плечо, пока она подложила левую ногу под себя и застыла с ломтиком фри в одной руке и бургером в другой. Я действительно готов убить ради неё, просто дайте мне повод.

— Ты больше там не работаешь официально, — начал отвечать я на её немые вопросы, — он под следствием. Завтра нужно быть в полиции.

Немного помедлив, она кивнула и вновь занялась теми пакетами, которые я заполнил её любимым фаст-фудом. Если Лизи и продаст за что-то душу, то явно за подобную холестериновую хренатень.

Всё то, что она смогла в себя запихать — было с удовольствием ей поглощено. Развалившись на диване, она свернулась на моих коленях и, зевнув, закрыла глаза. Поглаживая её голову, я сам скатился по спинке и уснул.

Глава 39

Лизи

Вспоминать произошедшее — не самое приятное, что я когда-либо испытывала. Когда на тебя смотрят и слушают несколько человек, уточная практически каждую деталь, чуть ли не до того, в какую сторону болтались кулоны на шее, — становится не по себе. Надеюсь, Артура посадят надолго, иначе с его тараканами всё может повториться, если не со мной, то с кем-то другим. Самюэль сказал, что говорить о каком-то определённом сроке сложно, степень тяжести и количество лет назначает суд, кроме того, к попытке изнасилования приписывается фальсификация с подписью, но и тут тоже всё зависит от целей. Чёртовы законы. Нет ничего конкретного и точного, что я терпеть не могу. Смешно, что в одной стране нет определённого назначения наказания, в каждом штате буквально свои правила. Кто вообще писал их? Одна страна — разные законы.