Вместе. Синдром Керчепина (СИ)

Вылезла через четыре минуты. Обсушилась, натянула трусики-шортики и, подумав, потянулась к полочке с пушистыми белоснежными халатами. Никогда их не носила, не имела, когда пробовать, если не сейчас? Как знать, завтра может и не наступить. Убедилась в этом.

Не сразу поняла, что именно нужно сделать с поясом, тихо рассмеялась, закрыв рот ладошкой. Нас учили убивать, выживать и ненавидеть все и всех. Интересно, могли бы представить все эти многомудрые керы и воспитатели, как их подопечные будут возвращаться после кровавых зрелищ и зверств и, приняв ванну, путаться с завязками халата. Никто из них не говорил мне, что монстры тоже люди, хотя могли бы и подготовить к этой мысли.

— Тебе лучше, — констатировал Иоданир, когда вышла в спальню.

Я же уставилась на активированный голоэкран, изумленная. В демонстрируемом клипе ярко, вычурно одетые мужчины и женщины (некоторые — полуголые), с вульгарным и чрезмерным макияжем, взявшись за руки, самозабвенно пели. Сверху на них сыпались искры и блестки.

— Что это? — едва не села мимо кровати. Понимала, что смотрю какой-то бред и вакханалию, но была не в силах оторвать взгляд.

Тэпп рассмеялся:

— Федеральное вещание.

— Боже… Они там переборщили с дурью и понятия не имеют, что творится на улицах?

— Нет, это не ошибка. Чем хреновее положение в Дель-Эксине, тем более сумасшедшие клипы и шоу в вещании.

— То есть, если судить, по этой трансляции, в стране по меньшей мере революция.

Нир покосился на экран и, усмехнувшись, кивнул. Потом и вовсе дезактивировал поток кадров, переключив голоэкран на рум-режим. Спальню заполонила темнота, расшитая шлейфами звездных туманностей.

— Так лучше, — я забралась на середину кровати, улеглась на спину, положив руки за голову, полностью погрузилась в проекцию космоса.

— Ты голодна?

Опустившийся рядом Тэпп пощекотал мою голую ступню. Хохотнув, я дернула ногой.

— Я сделал нам перекус. И можно заказать доставку из кухни внизу.

— Давай перекусим пока.

…Галактика вертелась и плыла, а в ней, словно ракушки в море, — туманности, словно пузырьки воздуха, — звезды, словно атоллы, — звездные системы. Можно вообразить, что действительно умерла и стала частью Вселенной, канула в нее, растворилась.

Прильнув щекой к плечу Нира, обняв его руку, я отдыхала. Еще не была готова собраться, но и рассыпаться перестала.

Мне нигде не нравилось, все отвращало рано или поздно. И, полагала, никогда и нигде не понравится, любые стены превратятся в клетку, любые места не будут идеальны, а свобода так и останется категорией бессмысленной науки философии. Я застряла, и пора это признать. Но мне нравилось сейчас, здесь и с ним. Просто лежать, просто не думать, просто чувствовать его силу, родные тепло и запах, руку на своей руке. Это мне нравилось. Рождало успокоение, уверенность, чувство защищенности, целостности и… любви. Не знала, сильнее ли она смерти, но светлее и нужнее — точно.

— Это неправильно, — решилась рассказать Ниру, чем терзалась тогда, в ванной.

Он поцеловал мои волосы.

— Неправильно, что мы живы? Или неправильно, как мы остались живы?

— И это, и вообще все. Это неправильная смена власти, вся ее система неправильная. Подноготная — грязь, ложь, агрессия и кровь. Я — неправильная, продукт всего этого, экскремент этой системы. Дель-Эксин — неправильная страна, с радостью удрала бы отсюда.

Выброс накопившихся желчи и страхов — все равно что нарыв вскрыла. Полегчало, но душа по-прежнему пекла и болела, пусть и глухо, будто через заслон времени, успевшего подлечить.

Иоданир погладил по руке, произнес задумчиво:

— Ну крест еще рано ставить, можно ведь все переделать. На свой вкус и в соответствии с твоими понятиями правильности.

Он лег на бок и меня так же уложил. Мы переплели пальцы, смотрели друг другу в глаза.

— Ты рассуждаешь так, будто предлагаешь мне обставить квартиру. Политика гораздо более сложная вещь, — указала на очевидное.

— Нет, если точно знать, на какие точки надавить и как расставить приоритеты. Сильному лидеру управлять страной не тяжелее, чем группой.

— О! Там у тебя авторитаризм блистал во всей красе, — не удержалась от язвительного смешка.

— Самый эффективный стиль.

— И самый худший. Ты упускал из виду факторы, которые не прогнозируются. Человеческая природа и ее склонность к разрушению — один из них.

Иоданир приподнял бровь, на лице — привычное ледяное выражение превосходства.

— Не упускал. Я ничего не упускаю, Карамелька. Игра мне надоела, я завершил ее.

Я фыркнула.

— Менталистская мания величия как она есть. Точнее, мания великолепия.

— Почему вдруг? — многозначительно улыбнулся. — Твою критику я взял в расчет, авторитаризм в некоторых моментах и правда неэффективен. Интересно будет предоставлять людям иллюзию выбора.

— И на ком опробуем наш совместный вариант управления? Какие перспективы?

Захотелось поддеть. Не пропадало впечатление, что он не просто рассуждает, подначивает меня и отвлекает, у него уже сформирован какой-то план, к которому опять-таки не стал меня допускать. Сволочь.

— Перспективы большие. Почему бы не опробовать на Дель-Эксине?