Вначале я умер…

Десять дней «ничего не деланья» в отеле на морском берегу пролетели очень быстро. Жена с сыном облюбовали большой бассейн, где было меньше постояльцев с маленькими детьми, я же предпочитал пляж у моря. Вот еще один повод пожаловаться на судьбу-злодейку. В обратной жизни я бы обязательно нашел себе жену, любящую море больше бассейна и наслаждался бы с ней совместными романтичными купаниями. А в нашей жизни я брал себе пиво, чипсы, пляжное полотенце, отправлялся на пляж и в одиночку устраивался с книгой на шезлонге под зонтиком. Каждый час я вставал и шел купаться в море. Вдоволь накупавшись в теплой чистой соленой воде, я возвращался к шезлонгу и добросовестно восстанавливал слой солнцезащитного лосьона, как того требовала инструкция по применению. В итоге соленый привкус моря, смешанный с запахом пота и солнцезащитного лосьона, навсегда отпечатался в моей памяти, как аромат беззаботного солнечного отпуска.

И там на морском берегу, когда я выспавшийся, сытый и абсолютно расслабленный лежал под солнцем, в моем сознании сформировалось четкое визуальное отражение моих мечтаний. То моё ежегодное абстрактное воззвание к новогодней вселенной «Хочу чтобы моя жизнь изменилась к лучшему», теперь трансформировалось в отчетливое желание «Хочу дом на берегу моря и стабильный источник дохода, чтобы никогда больше не работать, а лишь неторопливо наслаждаться жизнью под ярким солнцем».

40.

В сорок лет ты становишься должен всем: жене, детям, родителям, родителям жены, своему начальнику, банку, другому банку, еще одному банку, страховой компании, некоторые должны еще своей любовнице, а особо отчаянные еще и своей собаке – должны выгуливать ее в 7 утра перед работой и в 7 вечера после работы. Собаки у меня к счастью не было, любовницы к несчастью тоже, зато весь остальной список «тех, кому я должен» был в наличии.

Каждый будний день я вставал в 6:20, точнее будильник звенел в 6:20, я нажимал кнопку «отложить» и получал еще пять, а если повторял, то и десять минут сна. Потом все-таки вставал, ставил чайник и шел умываться. Я не помню на какой год – второй, четвертый, пятый или десятый, я наловчился умываться за то время пока чайник закипал. Когда я заканчивал вытирать лицо полотенцем, он как раз начинал свистеть. И так он свистел в одно и то же время, пять дней в неделю, одиннадцать месяцев в году.

Костюм, рубашка, галстук. Электронный пропуск в правом кармане брюк, там же ключ от рабочего кабинета. В левом кармане носовой платок и смартфон. Все привычно и упорядочено до тошноты. Дорога на работу и обратно по знакомому маршруту. Серые унылые рабочие дни, походившие один на другой, как братья близнецы, когда каждый следующий день ничем не отличался от предыдущего. Рутинность, обреченность, безысходность и беспрестанно копившаяся усталость составляли серую унылую действительность моей жизни.

Мое новогоднее желание «чтобы моя жизнь изменилась к лучшему!» так и не сбылось, да и домик у моря тоже не появился. Зато следующим летом мать с отцом купили дачу, которую нужно было приводить в порядок. Я взял двухнедельный отпуск и мы с сыном под чутким руководством отца сделали косметический ремонт домика: снаружи обшили ПВХ-сайдингом, а изнутри переклеили обои поверх неплохо сохранившегося крагиса. За эти две недели у нас не раз возникали конфликты с сыном: он отказывался рано вставать и ехать на дачу каждый день, и мне приходилось в приказном порядке заставлять его. Жена в этой ситуации была полностью на моей стороне.

В конце августа мой отпуск закончился, я вышел на работу. И как это обычно бывает, когда приходишь в офис после отпуска, меня охватило необъяснимое чувство тревоги. Мне казалось, что за две недели моего отсутствия всё на работе изменилось, что все мои коллеги, объединенные едиными производственными задачами и корпоративными целями, ушли далеко вперед, а я безнадежно отстал от них, остался в стороне от процесса; я боялся, что компания научилась справляться без меня и я стал не нужным.

Ведь я стал не таким как они, я думал о другом, у меня в приоритете были другие ценности. Я все еще оставался там – в отпускной галактике беззаботной вселенной, абсолютно оторванный от производственных процессов фирмы «Двери и окна». Моя голова все еще была забита размерами брусков для обрешетки, дюбель-гвоздями, утеплителями, стартовыми и финишными планками, J-профилем, пилками для лобзика, битами и саморезами. Две недели отпуска я провел в совершенно ином мире – начиная с режима дня и заканчивая насущными вопросами. И в первый рабочий день в офисе, сидя за своим рабочим столом, я ошалело смотрел на кучу писем в электронной почте и кипу бумаг на столе. Всё что до отпуска было для меня привычно важным и значимым – все эти планы, поручения, задания, письма и отчеты – теперь представлялось непонятным и не имеющим смысла. И я, еще не забывший вольный график солнечных отпускных дней, внутренне противился всему этому.