Вне игры

Мы особенно любили играть этот спектакль на праздник Пасхи. К нам приходили родители с детьми. После спектакля, заплаканные, но с просветлёнными лицами, все собирались в белом зале, где на столах уже были куличи и крашеные яйца.

Ступни сжигала мне дорога,Я вся горела, как в огне.Здесь вывели на площадь Бога На растерзание толпе!«Распни его! — толпа кричала. — Распни его! Он нам не царь!»И камни вслед Тебе кидала, Уничтожая свой алтарь.Ещё вчера они молили:«Спасти нас можешь Ты один!»Они Тебя боготворили,Шепча: «Иисус, Ты — Божий Сын!»Но Сатана не знал покоя,

Ведь Ты отверг его дары,И он смеялся над Тобою Устами мерзостной толпы.Здесь солдатня тебя хлестала,Надев на голову венец.Но это было лишь началом Твоих страданий, мой Творец!Всей тяжестью людских пороков Крест прижимал Тебя к земле.И Ты упал!.. И одиноко Мария вскрикнула в толпе.Ты посмотрел на Мать печально И взглядом ей сказал: «Прости!»Твой взгляд для всех остался тайной,

Но стало легче крест нести. Навстречу Вероника вышла — Спокойна, но как снег бела,Чтоб обтереть Тебя, Всевышний, Куском простого полотна.И этот Лик Нерукотворный Тот плат в века с собой унёс!Но крест проклятый, крест позорныйТы дальше на Себе понёс…И вновь упал! Толпа взревела Гиеной, чуя смерть Твою,Плюя в растерзанное тело.Но Ты благословил толпу.Тут Симон, человек обычный,

Взял за Тебя нести Твой крест.И голос молотка привычно Голгофу огласил окрест!Я сквозь века распятье вижу И слышу голос той толпы!И ненавижу! Ненавижу Тебя распявшие кресты.Но Ты, мой Бог, Ты всех прощаешь — Разбойника и палача,И Сам, воскреснув, воскрешаешь К Любви и Вере все сердца!

* * *

Вообще в белом зале театра постоянно помимо спектаклей что-то происходило. Так, например, раз в неделю там стал собираться Джаз-клуб, душой и организатором которого был Александр Эйдельман. Это человек-фейерверк, обладающий совершенно разносторонними талантами. Будучи по профессии технарём, он уже много лет одержим джазовой музыкой, а с недавних пор открыл в себе талант литератора. Мы как-то сразу прониклись симпатией друг к другу. Вообще любители джаза — это особая публика. Они все почти знакомы между собой, порой вступают в горячие споры, обсуждая игру музыкантов. А музыканты там были первоклассные: Алексей Козлов, Игорь Бриль, Алексей Кузнецов, Виктор Прудовский и т. д., всех не перечислишь. Но больше всего я любила, когда зал «заводился», начиная прихлопывать ладонями, пристукивать ногами и, не выдержав, пускался танцевать.

Рояль раскрыл смеющуюся пасть,

И несколько аккордов прозвучало.А скрипка, чтоб в мелодию попасть, Заплакала или запричитала.Но контрабас, смущённо гоготнув,Ей вслед пошёл, немного запинаясь.А саксофон, сияюще вздохнув,Вдруг застонал, в мелодию вливаясь.И закружились вихрем голоса Всех инструментов, радостно ликуя!А музыка рвалась на небеса.И вдруг весь зал задвигался, танцуя!

«Вернисаж» стал настоящим культурным центром. Это было время «собирания камней».

* * *

Небольшие серые облака уже давно мелькали на горизонте. Иногда то тут, то там слышались раскаты громовых речей. Редкие вспышки откровений неожиданно высвечивали неприглядные картины действительности. А потом чёрная туча несчастий накрыла Театр.