Вне игры

Он явно хочет, чтобы ты пришла к нему в номер.

Я вытащила заколки, которые удерживали мои волосы. Мысль о том, чтобы пойти к Логану, перевешивала разыгравшиеся сценарии в моей голове. Одна ночь веселья — это не самая худшее на свете, и нас никто не видел вместе. Потому что никто не должен знать о моей авантюре на одну ночь.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Ботаник и технарь

ЛОГАН

Я сидел в кресле в углу своего номера и попивал односолодовый виски Macallan, отчаянно желая, чтобы дверь открылась. Я не был похож на обычных парней — я и забыл, когда в последний раз ходил на свидание. Быть футболистом непросто. Женщины не знали, что большую часть свободного времени в межсезонье я проводил в спортзале, готовясь к следующему игровому году. Когда не занимался бегом и не тягал железо, я читал классику и практиковался в написании статей. Знаю, что я чудак, но Ари похожа на меня.

С уверенностью могу сказать, что Ари сама себе на уме, и это качество редко встретишь в наши дни. Я ничего не знаю о ней, но хочу исправить это. Стоило начать с этого. Я пожалел о своих действиях, происходивших ранее. Играть — это клево, а пытаться быть вежливым — это не обо мне. Я зануда, который любит Толстого и Хемингуэя. Я повернут на аллитерации и на каламбурных замечаниях. (Примеч. Аллитерация — повторение одинаковых или однородных согласных в стихотворении, придающих ему особую звуковую выразительность). Остроумные подшучивания Ари были для меня словно еще один гвоздь в гроб. Да, она миниатюрна, великолепна и соблазнительна, с потрясающей улыбкой и добрыми глазами, но это не то, что меня заводило. Страсть и интеллект — вот, что действительно зажигало огонь. Плюсом было и то, что она не бросалась на меня, я люблю небольшую погоню.

Схватив потрепанную копию «Прощай, оружие» (Примеч. Книга Эрнеста Хемингуэя) с тумбочки, я вернулся на место, чтобы попытаться отвлечься. Потеряться в рассказе, в котором главный герой Фредерик Генри служит в итальянской армии фельдшером, но пытается сбежать оттуда и влюбляется в медсестру Катерину, оказалось сегодня труднее, чем обычно. Я знал этот рассказ наизусть. Это одна из книг, которую я годами снова и снова перечитывал, но в эту ночь это мне не помогло.

Мои мысли возвращались к Ари и всем тем способам, которыми я должен был с ней познакомиться. Я должен был начать с впечатляющих фраз Джейн Остин или спросить, чем она зарабатывает на жизнь. Любой из этих вариантов намного лучше, чем тот, что сделал я — поцеловал ее, как возбужденный подросток на своих первых танцах.

К моему удивлению дверь открылась, и в проходе появилась Ари с босыми ногами, в штанах для йоги и футболке большого размера. Почувствовав, как на меня накатило облегчение, я откинул книгу и встал.

— Не думал, что ты придешь, — признался я, наливая для нее виски в стакан.

Взяв напиток, она села в ногах большой кровати королевского размера.

— Честно говоря, не знаю, почему я здесь. Может, потому, что мне стало скучно.

— Тогда я рад, что ты выбрала меня. — Я откинулся на спинку стула. Желание находиться рядом с ней пугало меня, но я должен воспользоваться вторым шансом и показать ей, что я не собака с течкой и не упущу эту возможность.

— Хемингуэй? — спросила она, указывая на брошенную книгу.

Почувствовав, как краснею, я пробормотал:

— Я тоже пытался убить скуку.

— Мир ломает каждого, но многие лишь становятся крепче. — Слова, произнесенные мелодичным голосом Ари, повисли в воздухе, и мое сердце сделало сальто.

— И только я подумал, что ты не можешь быть еще лучше, как ты доказываешь обратное.

Она подтянула колени к груди и широко улыбнулась.

— Не думала, что кто-то еще читал эту книгу.

— Тот, кто не пропускает, по моему скромному мнению. — Я провел рукой по бокалу, не зная, что мне делать.

— Ты такой качок, но, кажется, самый умный из всех, кого я встречала. — Ее слова застали меня врасплох.

— Мне повезло получить хорошее образование, и оба моих родителя профессоры литературы в Дьюке. Думаю, мой отец умер тысячью смертей, пока я умолял его позволить мне играть в футбол, — признался я.

— Разве это не мечта всех отцов в Америке? Мой отец сунул футбольный мяч моим трем братьям практически в день их рождения.

— Мой отец хотел, чтобы я стал великим писателем. Тот день, когда меня выбрали в драфте, стал горько-сладким для семьи Тернер, — сказал я и пожал плечами.

— Интригующе, Логан. Чем ты занимался все то время, что провел за стенами, увитыми плющом? (Примеч.: отсылка к тому, что университет входит в Лигу Плюща).

Я выпрямился.