Вне подозрений

Просмотр наскоро смонтированных частей фильма произвел на команду странное, едва ли не сюрреалистическое впечатление. Мелисса словно ожила и предстала перед детективами, однако они по-прежнему не имели ни малейшего представления о ее убийце и не знали, сумеют ли хоть когда-нибудь выйти на его след. Лангтон с непривычной осторожностью закрыл дверь кабинета, а его подчиненные отправились выполнять задания.

Анна села изучать досье пятой жертвы. В ее предыстории выявилось кое-что новое. Тридцатичетырехлетняя Берил Виллиерс оказалась не только моложе, но и сильнее своих предшественниц. Она сопротивлялась убийце и сдалась отнюдь не сразу. Тем не менее оба ее глаза почернели и опухли, нос был сломан, а два передних зуба выбиты, и их нашли рядом с трупом.

Она тоже была известной проституткой и употребляла наркотики, однако при вскрытии их следы не обнаружились, равно как не обнаружился алкоголь. Берил жила в Брэдфорде, и ее долго не могли опознать — единственным надежным признаком стала имплантированная, силиконовая грудь. После опознания полиция провела расследование и опросила девушек, работавших около станции «Кинг Кросс». Но никто не помнил, какого клиента «сняла» Берил в тот вечер вслед за парочкой завсегдатаев, которых она подхватила у станционной арки. В последний раз ее видели расхаживающей на своем пятачке где-то в четверть одиннадцатого.

Через месяц после исчезновения, в марте 1999 года, тело Берил нашли в Уимблдон Коммон.

Анна перечислила про себя отличия: во-первых, Берил моложе других жертв. Во-вторых, у нее не было детей. В-третьих, она работала по уик-эндам и каждую пятницу вечером уезжала из Брэдфорда, возвращаясь домой в понедельник. Она родилась в Лейчестере, и полиция отыскала там ее мать. Пожилую женщину потрясло не столько известие о гибели дочери, сколько другая новость — она даже не подозревала, что ее Берил проститутка.

Анна сделала несколько коротких выписок из досье и вернулась к архивным полкам, чтобы взять шестое досье.

— Что ты делаешь? — поинтересовалась Мойра.

В сущности, Анна пыталась себя чем-нибудь занять.

— Да так, знакомлюсь с разными досье, — небрежно ответила она.

— Ты ведь дочь Джека Трэвиса?

У Анны загорелись глаза.

— А вы его знали?

— Джека знали все. Другого такого нет и не будет. Мне очень жаль, что он умер.

— У него был рак.

— Да, мне известно. Мы послали цветы. А как твоя мама смогла это пережить?

— Она умерла на два года раньше его.

— О, как я тебе сочувствую. Она была очень красива. Помню, я однажды с нею встретилась. Никто из нас не верил, что старый чудак так долго хранил ее секрет.

— Он перед ней преклонялся, — улыбнулась Анна.

— А мы все преклонялись перед твоим папой. Если бы он вел это дело, то добился бы результата прямо сейчас. По-моему, Лангтон пока что неглубоко копает, хотя умения у него не отнимешь. Знаешь, что я тебе скажу, — у девушки, конечно, была с собой сумка. Почему бы нам этим не заняться?

Анна почувствовала, что должна вступиться за Лангтона.

— А мы уже занялись.

— Да, но работаем до черта бессистемно. Ищем наугад. Взять хотя бы этот видеофильм с реконструкцией событий. Они не засняли ее с сумкой. Дилетанты проклятые. И почему они не спросили у ее мамы, не исчезла ли из дома какая-нибудь сумка?

— Мы проверяли квартиру Мелиссы? — задала вопрос Анна.

— Конечно, проверяли. У нее целый гардероб забит сумками. — Мойра поглядела на фотографии на стене.

— Молоденькая девочка, вся жизнь впереди, не то что у каждой из этих бедных шлюх. Я смотрю на снимки, а потом их глаза преследуют меня, точно бездомные собаки. И у всех одно и то же выражение, верно? А вы заметили, что большинство из них приехало с севера?

Мойра кивнула:

— Да, из Лидса, Ливерпуля, Блэкпула, Манчестера, Брэдфорда…

— Вот я и гадаю, есть ли тут какая-то связь? А вдруг они были знакомы?

Мойра пожала плечами.

— А ты поищи около больших станций — в Итоне, Кинг Кроссе, Паддингтоне. Как правило, они сходят с этих северных поездов и подбирают клиентов на вокзалах. Вьются вокруг них словно осы. А сутенеры ловят их на наживку — либо на наркоту, либо на выпивку. Уж я-то знаю, как-никак шесть лет прослужила в полиции нравов.

Мойра отошла, дав понять, что разговор окончен.

Лангтон открыл дверь кабинета и окликнул Анну:

— Трэвис! Подойдите сюда на минуту.

Анна направилась к нему с блокнотом в руке, а Мойра подмигнула Джин:

— Знаешь, она толковая.

Джин поджала губы и вернулась к компьютеру.

— Может быть, на нее так подействовала «Преступная ночь»?

Анна остановилась перед столом Лангтона. Он, не прерываясь ни на секунду, вертел карандашом и заметно волновался.

— Сегодня утром вы опоздали. Вчера вам стало плохо на месте преступления, а затем при вскрытии. И я уже начал думать, что вы зря заняли это место, Трэвис.

Она насторожилась.