Вне подозрений

Когда она вошла в кабинет, Лангтон разговаривал по телефону. Он дал понять, что завершает беседу и ей нужно немного подождать. Из его невнятных откликов она смогла уяснить лишь немногое.

— Верно. Да, да. Мы это сделаем. Трэвис и я привезем его сюда.

Он поглядел на Анну.

— Отлично. Благодарю вас. Поговорим попозже. — Лангтон повесил трубку. — На них сейчас давят, и они не желают, чтобы Дэниэлса допрашивали без соблюдения законной процедуры. И, когда мы привезем его сюда, он непременно позвонит своему адвокату.

— Вы хотели, чтобы я поехала с вами? И сказала об этом Льюису?

— Да. Потому что нам нужно работать в стиле «медленно-медленно ловящей добычу обезьяны». Если он не убийца, то мы об этом скоро узнаем. Конечно, он вызовет на помощь разных гребаных советников, и они устроят шоу. Уж он-то наймет адвокатов, и я желал бы прощупать его и расколоть, пока он не начнет игру. Знаете, упрется, будет повторять — «без комментариев», и мы ничего не добьемся.

Лангтон посмотрел на нее в упор.

— У вас от природы так растут волосы или это особая прическа? — Он склонил голову набок.

Анна неловко провела пальцами по волосам.

— Да, они у меня очень непослушные.

— Ладно, пойдите пригладьте их. Мы должны выехать в четверть второго. А заодно позавтракайте, если вы еще не успели.

Она направилась к двери.

— Трэвис? — негромко произнес он.

— Да?

— Что вы думаете об этой киноретроспективе?

Анна смутилась.

— Он талантлив, и ему теперь дают более серьезные роли. Если он — наш убийца, то на его карьере можно будет поставить крест. Мы страшно рискуем. Ну а если он невиновен?

— Да. Вот почему нам надо быть осторожными. На Куиннз Гейт полным-полно особняков, где живут послы и другие большие шишки. Они увидят, как копы окружили соседний дом. Лишь бы нам их не вспугнуть.

— Вы считаете, что он убийца?

— Зачем ломать голову и что-то считать, пока у меня нет доказательств? Ну а вы что чувствуете?

— Честно скажу, не знаю. — Она потупила взгляд. — С его внешностью он мог бы обладать любой женщиной, стоило ему только захотеть. К тому же он связан с этими журналами, а в них списки сотен старлеток. Непонятно, зачем он поставил свое будущее на карту, — тут нет никакого смысла. Но если он психически болен, то, возможно, ведет двойную жизнь и научился маскироваться.

— Он выбрал подходящую профессию для маскировки.

— В этих глянцевых журналах все время пытаются пронюхать, с кем он появляется в городе. Но ни с одной женщиной его не видели. А вдруг он гей? Ведь ему тридцать восемь лет, и он ни разу не был женат. Тогда многое становится ясно.

Лангтон перелистал еще один журнал.

— Лучше прочтите какую-нибудь книгу. Я терпеть не могу эту муру.

Догадавшись, что их разговор закончен, Анна покинула кабинет.

* * *

В час сорок пять минут патрульная машина остановилась у дома Дэниэлса на левой стороне Куиннз Гейт, в конце Кенсингтонских садов. Судя по отчетам двух полицейских, Дэниэлс не выходил из дома, они видели его утром в окне первого этажа.

Лангтон чуть заметно улыбнулся Анне и провел ее по каменным ступенькам большого, украшенного колоннами входа в элегантное здание. К звонкам других этажей были прикреплены таблички с именами остальных жильцов, однако Дэниэлс никак не обозначил принадлежащую ему часть дома. Лангтон позвонил.

Через несколько минут они услышали бесплотный голос:

— Да?

— Мистер Дэниэлс?

— Да, — вновь, уже более отчетливо произнес голос.

— Это полиция. — Пауза. — Будьте добры, откройте дверь.

Дверь со щелчком отворилась. Лангтон и Трэвис вошли в красивый холл, пахнущий полировкой. Полы покрывала мозаичная плитка, и в центре холла вырисовывалась статуя греческой богини. Там же стоял сверкающий стол красного дерева с аккуратно разложенными письмами. Справа от широкой лестницы, устланной красным ковром, находилась дверь, которая, очевидно, вела в апартаменты Дэниэлса. Они поднялись по ступенькам и обратили внимание на стены, украшенные картинами.

Анна испытала шок, когда вместо заснятого на пленку киногероя перед нею предстал Дэниэлс из плоти и крови. В жизни он оказался несколько иным — выше и стройнее, чем на экране, со светлыми шелковистыми волосами, подстриженными, как решила она, на викторианский манер. Из-за высоких, резко очерченных скул его лицо выглядело совсем худым. Но глаза и теперь производили незабываемое впечатление — сиреневые, с темными длинными ресницами. Он был в черном открытом свитере в стиле поло, выцветших джинсах и старых вельветовых тапочках с вышитой золотой монограммой.

— Это вы по поводу парковки?

— Нет. — Лангтон достал свое удостоверение детектива-суперинтенданта. — Я главный инспектор Джеймс Лангтон, а это сержант Анна Трэвис. Нам нужно с вами поговорить, мистер Дэниэлс. Можно нам пройти?

— Я так полагаю, — растерянно отозвался Дэниэлс и отошел назад в освещенный коридор. — Проходите.