Вне времени (ЛП)

Или ему следует раздать даже больше, поскольку после определённой степени богатства его монеты становятся не так важны для его собственного здоровья и безопасности? Подобно драконам, великие лорды севера владеют грудами сокровищ, которые не в силах потратить за всю свою жизнь. Даже их дети и следующие поколения не могут потратить такие богатства. Потеря серебряной монеты меньше вредит человеку и его семье, обладающему десятью серебряными монетами, чем потеря медной монеты — семье, у которой есть только десять медяков. А потеря золотой монеты для женщины, которая обладает десятью золотыми монетами, значит для блага её семьи меньше, чем дань, назначенная человеку с десятью серебряными.

И по мере возрастания размеров богатства правило продолжает соблюдаться. Чем больше у вас есть, тем меньше вам необходимо, и когда все базовые нужды удовлетворены, роскошь становится избыточной и притупляет радость приобретения.

Мензоберранзан похож на Нору Дугана. Никакого золота и драгоценностей не хватит, чтобы удовлетворить неутолимую жажду верховных матерей. В Мензоберранзане богатство — это власть, а власть — это всё. И богатство означает положение, которое значит даже больше власти. Ведь положение вызывает зависть, а для дроу моей родины чужая зависть — одна из величайших радостей в жизни.

Такая жизненная философия кажется мне абсолютной глупостью.

Попрошайку у ворот дома Бэнр убьют или возьмут в рабство.

Попрошайку у ворот Гонтлгрима накормят горячей едой и дадут постель.

Поэтому король Бренор — мой друг.

— Дзирт До'Урден

ГЛАВА 18

Реальность восприятия

Год Возрождения дварфийского рода

1488 по Летосчислению Долин

- Ты с ума сошёл? - поинтересовался Киммуриэль, услышав последнюю нелепую просьбу Джарлакса.

Тот сделал жест, будто собираясь ответить, но Киммуриэль поднял руку и покачал головой.

- Не трать слов, - сказал псионик. - Я уже знаю ответ.

- Ты ранишь меня, друг мой.

- Я тебя раню, а ты меня убиваешь, - отозвался Киммуриэль.

- Громф тебя не убьёт, - заверил его Джарлакс. - Испытав силу улья иллитидов, текущую сквозь него, он скорее наложит на тебя любовные чары, чем станет бросаться огненными шарами.

- Дождаться не могу, - сухо отозвался Киммуриэль.

- Он выделит тебе покои в Главной башне.

- Где меня будут окружать невыносимые волшебники с их ограничениями?

Джарлакс вздохнул, признавая поражение.

- Мой комментарий всё равно не касается Громфа, - продолжил Киммуриэль. - Боюсь, ты просишь меня сыграть в игру с существом более опасным, чем бывший архимаг, которое, к тому же, получит значительно меньшую выгоду, оставив меня в живых.

- Возможно, но это критически важно — иначе я бы не просил. Ивоннель представляет собой намного большее, чем кажется, и её роль в происходящем куда значительнее, чем мы осознаём. Мои инстинкты просто кричат об этом, а я научился к ним прислушиваться.

- Ты думаешь, что она, на самом деле — прислужница Ллос, йоклол под личиной? - спросил Киммуриэль.

Джарлакс выгнул брови.

- Больше.

Псионику потребовалось мгновение, чтобы это переварить.

- Ллос? - воскликнул он. - Ты считаешь Ивоннель воплощением самой Ллос? Ты хочешь, чтобы я шпионил за Ллос? Ты с ума сошёл?

- Отвечая на твой последний вопрос, буду честным: возможно. Касательно первого, я просто не знаю, - признался Джарлакс. - Но по поводу второго, я считаю, что мы должны попробовать узнать правду. А ты?

Киммуриэль ответил:

- Я считаю, что нам лучше сбежать в самый глухой и далёкий угол Фаэруна.