Вне закона

— Точно, — кивнул Келп. — Что это? Я понимаю, рыба, но как она называется?

— Форель. Я могу назвать ее и по-латыни, но, наверное, смысла нет.

— Нет. Она вкусная, не так ли?

— Очень. Но эту никто есть не будет. — Она опустилась на колено рядом с бьющейся об пол рыбой. — Здесь мы их ловим и тут же отпускаем.

Келп наблюдал, как женщина сунула палец рыбине в рот, чтобы вытащить крючок из нижней губы. Представил себе такой вот крючок в своей губе и тут же пожалел о том, что представил.

— Поймать и отпустить? Вы собираетесь бросить ее в воду?

— Именно, — женщина схватила рыбину обеими руками и, прежде чем та выскользнула из ладоней, подняла и бросила в озеро. — До новой встречи, — крикнула, потом повернулась к Келпу: — Я только вымою руки и буду в вашем распоряжении.

В комнату они вернулись вдвоем. Женщина пошла в отгороженный угол, где и находился туалет. Открыв дверь, повернулась, указала на заваленный стол.

— Присядьте, я сейчас.

Келп кивнул, и она скрылась в туалете, захлопнув за собой дверь. Келп прошел к диораме торнадо и заметил среди нагромождения буклетов и проспектов бронзовую табличку с надписью «ДЖАНЕТ ТУИЛЛИ».

Побродил по комнате, разглядывая постеры, обратил внимание, что ни в одном не предлагался тур по Геррере. Только один постер рекламировал Латинскую Америку, с изображениями роскошных практически обнаженных бразильянок. В туалете спустили воду, а через минуту в комнате появилась Джанет.

— Я же вам сказала, присядьте.

— Я любовался постерами.

— Понятно. — Подойдя к столу, указала на стул: — Но теперь-то вы можете присесть.

Властная женщина. Они сели, и Джанет поинтересовалась:

— Так куда вы хотите поехать?

— Вот почему я и разглядывал постеры, — отозвался Келп.

Отметил, что солнцезащитные очки Джанет не сняла. Понял и причину: синева под левым глазом.

Она всматривалась в него сквозь очки.

— Не знаете, куда хотите поехать?

— Ну, не совсем.

На ее лице отразилось неодобрение.

— Обычно человек знает, зачем приходит в туристическое бюро.

— Видите ли, у меня проблема с часовыми поясами.

— Проблема?

— Смена часового пояса выбивает меня из колеи, — объяснил он. — Нарушает сон. Я не получаю удовольствия от поездки.

— Ваши биологические часы отказываются перестраиваться.

— Ну вот, вы знаете, о чем я толкую.

— Все об этом знают.

— Правда? Ну тогда вы понимаете, что меня тревожит. Я и моя жена, мы хотели поехать куда-нибудь, но остаться в том же часовом поясе.

— Канада, — предложила она.

— Мы были в Канаде. Очень милая страна. Но теперь нам хотелось испробовать другое направление.

Она кивнула.

— Хотите поехать во Флориду?

— Нет, в другую страну. Где другой язык, другие люди, другие обычаи.

— Тогда Рио. — Она указала на постер, которым только что восхищался Келп.

— Но это очень далеко. Слишком далеко. Может, что-нибудь поближе?

— В Мексике есть много…

— Мексика, — кивнул он. — Но ведь там полным-полно американцев? Нам бы хотелось что-нибудь не столь заезженное.

Десять минут она предлагала Аргентину, Белиз, Перу, Эквадор, страны Карибского бассейна, даже Колумбию, но ни разу не упомянула Герреру. Наконец он поднялся.

— Пожалуй, я еще раз переговорю с женой. Спасибо за интересные предложения.

— Поговорите, — голос звучал сурово, — но с тем, что вы хотите, лучше определяться до того, как приходите в туристическое бюро.

— Да, конечно, в следующий раз так и будет, — заверил он ее. — У вас есть визитная карточка?

— Конечно. — Карточку она нашла, но для этого ей пришлось сбросить половину бумаг со стола.

12

Ленч не заслуживал доброго слова. Выйдя из ресторана, Дортмундер и Келп обнаружили Куэрка, сидящего на ограждении террасы. Дортмундер рыгнул, прежде чем сказать:

— Посмотрите, кто тут сидит.

— Не ожидал встретить вас, — откликнулся Куэрк.

Внес свою лепту и Келп:

— Мы должны пожать друг другу руки, удивленные тем, что столь негаданно свиделись.

— Я хочу осмотреть типографию, — заявил Дортмундер после рукопожатий.

— Кое-что я могу вам показать, — ответил Куэрк. — Но не оборудование, установленное в зданиях. К нему управляющие относятся очень трепетно.

— Я лишь хочу получить общее впечатление, — заверил Дортмундер.

Они подошли к перекрестку, дождались зеленого света, пересекли проезжую часть, повернули налево, миновали итальянский ресторан (к сожалению, ленч там не подавали), зашагали вдоль деревьев. Сквозь зелень глаза Дортмундера иногда выхватывали серую краску звуконепроницаемой стены.

У щита, выставленного на границе участка, являющегося частной собственностью, они повернули направо, нарушив грозное предписание «ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН», и двинулись вдоль двухполосной асфальтированной дороги. По левую руку текла река, на противоположном берегу которой рос настоящий лес, а по правую — высаженный человеком.

Большой грузовик медленно проехал мимо них к выезду на шоссе, пыхтя, как астматик. Чернокожий усатый водитель в темно-синей (цвета спортивной формы нью-йоркской профессиональной бейсбольной команды «Янки») бейсболке и с наполовину выкуренной сигарой во рту помахал Куэрку, который ответил тем же, потом сказал: