Вне закона

Он открыл квартиру и бегом влетел в ванную, чтобы умыться. Брызнув себе в лицо холодной воды, он неожиданно услышал сзади какой-то шорох. Вася застыл, словно парализованный. Если это смерть, то какой же смерти можно желать себе, кроме такой? Если это кайф, так пусть он придет сам. И кайф пришел. Лена подкралась сзади. И это было только начало. Совершенно голая, она с разгону прижалась своим горячим телом к Васиной спине. Вася боялся пошевелиться. Ему казалось, что он видит сон. Но Лена неожиданно сильными руками развернула его к себе и стала быстро расстегивать брюки. Вася стоял дрожа, с закрытыми глазами и не верил самому себе. Она быстро нашла все, что искала. А Вася, перед тем как потерять сознание, сделал свой выбор.

Глава 98

Чем ближе было к развязке, тем страшнее и кошмарнее становились сны. Да и не сны это были вовсе, а скорее бред. Спальня Тумана превратилась в комнату страха. Видения обычно начинались под утро и, придя, уже не уходили. Снились тюрьмы, лагеря, этапы. Снился голод и холод, побои, пытки и унижения. Снились все прелести советской и постсоветской пенитенциарной системы. Игорь боялся умереть в таком сне. Ведь во сне из жизни уходят только праведники. А Туман был жутким грешником. И поэтому страшно боялся умереть в кошмарном сне, попав из ада в ад! В разговорах с Ниной Игорь пытался убедить свою партнершу остановить их совместный бизнес. Бросить все к черту и уехать за бугор. Но Нина только вошла во вкус. Она смеялась над страхами Тумана и говорила, что нельзя обратно вернуть уже один раз проданную дьяволу душу.

– Дай мне, Игорек, всласть налетаться на метле. А безопасность нашего дела – это твои проблемы. Вот и занимайся ими. Я же буду наращивать производство «плебейской радости и лоховского счастья».

Игорь не переставал удивляться переменам, которые произошли с этой женщиной за последнее время. Дома она была прекрасной матерью и нежной бабушкой. На работе – строгой начальницей и известным ученым, а с ним – полублатной, полушухерной козой с повадками бывалой «ковырялки». Изменились ее речь, походка, улыбка. Это было незаконнорожденное дитя порока. Она пугала его и радовала. Радовала жадностью в любви, в работе, в наживе. Пугала тем же.

– Нина, а почему наш первый секс был оральным? – спросил сытый и счастливый Туман, когда объятия наконец разомкнулись и оба, тяжело дыша, долго лежали, думая каждый о своем.

– Потому что, во-первых, мне было нельзя, а во-вторых, я – великая грешница.

– Как Магдалина?

– Нет. Магдалина – раскаявшаяся грешница, а значит, вновь прибывшая праведница. А я грешу с тобой и не каюсь, костенею в грехе. Меня мой грех, наоборот, делает сильной и крылатой, – хрипло рассмеялась ведьма. – Ты помнишь, как в «Энеиде» брехунов, попавших в ад, черти заставляли языками облизывать раскаленные сковородки? А я бы лизать сковородки заставляла любителей орального секса.

– Добрая ты, Нина, и заботливая, ну прямо как власть перед выборами.

– А ты, Туман, как нормальный совковый абориген, по инертности своего мышления все продолжаешь верить в хорошую и заботливую власть?! Окстись! Власть – это инструмент подавления и держания в повиновении меньшинством большинства. Власть – это умные над дураками, сильные над слабыми, здоровые над больными и так далее. Власть так же заботится о народе, как детище дядюшки Гильотена о перхоти. Власть так же переживает о народе, как оральный секс о кислотно-щелочном балансе в оскверненном рту. Власть так же помогает народу, как анальный секс при хроническом запоре. Я могу продолжать примеры заботы власти о народе.

– Нина, ты королева цинизма, – сказал Туман, обнимая свою любимую.

Она была маленькой, хрупкой, покорной…

Своим выжженным волчьим нутром Туман понимал, что все летит в пропасть. Он чувствовал, что конец их блестящей комбинации близок. Но остановить или изменить что-либо у него не хватало сил. Такое с ним было впервые. Обычно он всегда контролировал ситуацию, а в этот раз не смог. Потому что из-под контроля вышла не ситуация, а ее участники во главе с самим Туманом. Любовь, делающая слабых людей сильными, с ним поступила наоборот. Он из жесткого и сильного стал задумчивым и сентиментальным. Избави Бог нас от задумчивости и сентиментальности в делах наших.

Глава 99

Добившись желаемого результата, Лена тут же утратила к Васе всякий интерес и стала аккуратно сворачивать отношения, мотивируя свое нежелание встречаться занятостью в написании книги. Вася, наоборот, всласть распробовав «комиссарского тела», хотел еще и еще. Это становилось опасным и требовало от Лены принятия трудного решения. И она его приняла.