Вне закона

Мужик сам по себе был очень привлекателен. Не красив (к мужской красоте Лена относилась очень осторожно и избирательно), а именно привлекателен. Большой, без залысин лоб, тонкий греческий нос, большие темные глаза, резко очерченный, волевой, если верить физиономистам, подбородок, неожиданно разделенный пополам невесть откуда взявшейся ямочкой, заметно выделяющиеся монголовидные скулы с пронзительными шукшинскими желваками. Плюс красивые, хорошо ухоженные и аккуратно уложенные на пробор волосы.

В наше время лысых, плешивых и бритых бестолковок красивая голова просто бросалась в глаза.

Все это Лена увидела и оценила в какую-то долю секунды, когда проходила мимо застывшего от удивления и восторга мужика. Она умышленно села напротив, подсознательно добивая тяжело раненного военнопленного. Но это была скорее привычка, нежели злой умысел. Лишите женщину возможности кокетничать, и она умрет, не приходя в сознание собственного превосходства над окружающим миром. Увидев огромное пятно от борща или солянки на рубашке невинно убиенного, Лена даже не стала поправлять макияж. Она глянула в пятно, как в зеркало, и убедилась, что выглядит просто супер.

А когда после обеда с Потаповым, возвращаясь в офис, Лена периферийным зрением обнаружила слежку, она лишний раз подумала про себя, какой же счастливый Антон, как ему повезло!!!

Глава 57

Полковник Михайлов не простил Голицыну нанесенных оскорблений и затаился.

Переговорив с верными ему двумя сотрудниками наружки из отделения внутренней безопасности, он пообещал им все блага карьерного роста и служебного продвижения, если они нароют ему хоть какой-то компромат на Голицына. И начать сбор данных посоветовал с Лены. Дескать, она теперь лицо частное, а значит, и проблем будет меньше.

Наружники не без колебаний согласились на эту сомнительную оперативную комбинацию. Одно дело – внеурочно следить за блядовитой женой банкира, а другое – за действующим сотрудником и его непростой женой, которая к тому же была под крышей у Потапова. Тот хоть и отставник, но бывших ментов – если мент настоящий, а не стебаный Нарофоминск – не бывает. Однако делать нечего. Михайлов – гнида та еще. Это имя дается по рождению, а кличка – по заслугам. И неспроста его прозвали Мехлис. Поэтому, хоть и без энтузиазма, а все-таки взялись за работу.

Пару дней они поводили Лену по городу. Поездили за ней. Пофотографировали. Послушали телефон и, увлекшись, не заметили, как сами стали объектом наблюдения. Быков, который занимался ровно тем же самым, но с другой, более благородной целью, с ужасом и интересом обнаружил двух мужиков, постоянно наблюдающих за его объектом. Он не на шутку разозлился. Первое, что пришло ему в голову, – это мысль о ревнивом муже, установившем слежку. Потом он подумал, что это какой-нибудь богатый соискатель Нобелевской премии, расположенной между Лениными ногами, собирает компромат на его любимую. Как бы то ни было, но появление посторонних любопытных глаз мешало и раздражало Быкова. А Володя не любил, когда его что-то раздражало. И он решил избавиться от раздражителя.

Выехав в воскресенье за город, как всегда, вторым экипажем Лениного эскорта, Быков дождался, когда Лена скрылась на даче, а наружники расположились в посадке. Он достал из багажника удочки и вышел из леса на то место, где стояла машина с наружниками, подошел к ним, вежливо поздоровался и в упор расстрелял бедолаг из «тэтэшника» с глушаком.

Смерть двух оперов в лесу, да еще в выходной посреди дня, потрясла городской милицейский бомонд. Генерал рвал и метал. Министр наговорил генералу столько, сколько он не услышал за всю свою прошлую жизнь, а в ней было немало. Заместители генерала узнали, что их скальпами будет украшен музей боевой славы, а их чучела в полях будут оберегать урожай, отпугивая пернатых вредителей. Начальники служб от заместителей генерала узнали, что смена их сексуальной ориентации – дело лишь нескольких дней, и, если за эти дни они не раскроют убийство, их несчастные больные задницы станут легкой добычей пьяных дальнобойщиков. Ну а то, что узнали о себе рядовые опера, описанию не поддается, потому что описывать скотоложство и некрофилию – задание трудное и неблагодарное.

И каково же было удивление оперов, когда экспертиза пуль, извлеченных из тел несчастных наружников, установила, что выпущены они из того же «тэтэшника», из которого было убито несколько инкассаторов. Становилось очевидно, что погибли наружники потому, что вышли на след самой опасной и кровавой банды. Единственное, что смущало руководство УВД, это тот факт, что никаких официальных заданий от своего непосредственного начальства опера не получали. Да и погибли они в свой законный выходной день. По всем приметам выходило, что вели они свое, самостоятельное расследование. Осталось только выяснить, кого в этом лесу у дачного поселка они пасли? Одна из ближайших дач принадлежала ныне покойному профессору Голицыну, и в тот роковой день там находилась его невестка, бывший стажер убойного отдела, а ныне частный предприниматель Голицына Елена Сергеевна.