Вне закона

Мгновение он колебался, не сообщить ли ей, кого она пытается нанять, и какова его обычная цена. Уж это могло бы вколотить в нее немного благоразумия. Но он не мог заставить себя это сказать. До сих пор работа не вызывала у него беспокойного чувства.

— Я не собираюсь долго оставаться в городе, — коротко сказал он, поднимаясь. Он заметил, что она оглядела его с ног до головы, на мгновение задержав взгляд на бедре, где покоилась кобура. По всему его телу как будто расплылся огонь, и ему захотелось почувствовать ее тело вплотную к своему. Только усилием воли он удержался, чтобы не схватить ее и не ощутить это чувство.

— Вы пока видели ранчо с плохой стороны, — спокойно произнесла она. — На самом деле это прелестное место. Просто нам нужен… нужно немного помочь.

— Вам надо больше, чем немного, — ответил он. — Вам потребуется целая армия.

— Я думаю, что вы бы отлично управились.

— Леди, вы когда-нибудь отступаете от своего?

— Уиллоу, — сказала она. Он потер затылок.

— Вы обо мне ничего не знаете.

— Вполне достаточно, — быстро ответила она. — Я знаю, что вы любите детей, что вы умеете делать все, что надо на ранчо, и что вы очень добры.

— Добрый? — В его тоне чувствовалась вся нелепость этого слова. — Черт возьми, леди, я думал…

— Уиллоу, — поправила она. — Меня зовут Уиллоу.

— Я не все, черт побери!

— Нет, — спокойно согласилась она, пряча улыбку. Его обычно холодные глаза теперь наполнились огнем. Она находила этот огонь очень привлекательным. И опасным.

— Приводить незнакомого человека в свой дом — да вы просто сумасшедшая.

— Вы не незнакомый.

— А кто же, дьявол вас побери?

— Если бы вы хотели нам зла, то не возражали бы так упорно, — мирно произнесла она.

Он с яростью глядел на нее, сраженный такой неотразимой логикой.

— Хотя бы останьтесь на ужин, — мягко настаивала она. — Правда, я должна предупредить, что сегодня готовила Эстелла.

Он нахмурился. События развивались чересчур быстро. До сих пор он никогда не считал себя недоумком, но теперь быстро переоценивал свою способность думать и действовать.

— Эстелла?

— Она вообще-то плохо готовит, но мы никогда ей это не говорим, — сказала Уиллоу.

— Почему?

Прямота вопроса заставила Уиллоу непроизвольно улыбнуться. Очевидно, он не привык выбирать слова или щадить чужие чувства.

— Эстелла много пережила, — медленно произнесла она, стараясь, чтобы он понял. — Ее надо ободрить.

— А мальчишка?

Опять, подумала Уиллоу, этот интерес к Чэду, хотя он и пытается его скрыть.

— И его, — ответила она.

— А вы? — Он не знал, почему он это спросил. Он определенно не собирался. Он хотел иметь с ней как можно меньше дела. Он хотел знать как можно меньше.

Мгновение она смотрела на него без всякого выражения, и он с напряженным ртом грубо продолжал:

— Посмотрите, чем вы тут занимаетесь — пробуете одна управляться с ранчо. Вам здесь не место.

Уиллоу ответила его собственным вопросом:

— Почему?

«Потому что вы слишком нежная и невинная»

— Здесь жить не просто, мисс Тэйлор.

Теперь она почувствовала раздражение. Но мисс Тэйлор все же было лучше, чем «леди».

— Джесс, — сказала она, и Лобо не сразу понял, что эта относится к нему. На ее губах это имя звучало как-то мягко, а мягко к нему никогда не обращались.

Он сглотнул. Черт, это имя звучит неплохо.

— Вы подумаете насчет работы?

— Нет.

В ее широко открытых глазах выражалась не просьба, но ожидание.

— Я здесь долго не останусь, — повторил он, не понимая, почему оправдывается. Раньше он никогда в жизни не оправдывался.

— Но хотя бы поужинайте с нами. Чэд будет так обрадован.

Ну и ну, ужин с компанией психов! Но вдруг эта мысль показалась ему ужасно привлекательной. Часть его стремилась остаться, но другая, разумная часть предупреждала — держись подальше! Он уже чувствовал себя почти в ловушке. Еще немного — и ему останется только совсем сдаться. И она это знала. Он понял это по блеску ее глаз. Внезапно он заподозрил, что она не совсем уж так невинна, как он полагал вначале. Она ловко умела втираться в доверие. А он чертовски твердо решил не попадаться на удочку. Ни ей. Ни мальчишке. Он не мог себе этого позволить.

Он покачал головой, натянул перчатки и встал.

— У меня дела, — коротко сказал он, протиснувшись мимо нее, когда и она встала из-за стола. Прежде чем она могла еще что-то возразить, его длинные ноги вынесли его из двери, с крыльца и вознесли в седло. Не оглядываясь, он пришпорил каракового в галоп, как будто за ним гнались все демоны ада.

* * *

Лобо убил свою первую жертву, сына вождя апачей, когда ему было двенадцать лет, а в шестнадцать он убил своего первого белого. Солдат был одним из немногих белых, которых он видел вблизи со времени своего пленения шестью годами раньше. Были и несколько других, немногие пережившие «посвящение в апачи» рабы и ренегаты — торговцы, привозившие в лагерь виски и оружие. Но большинство из них были апачами не меньше, чем белыми.

Лобо убил белого солдата по той простой причине, что тот пытался убить его. Лобо не чувствовал сожаления, только определенное удовлетворение от того, что это не он лежит мертвым.