Внедрение «Спящих»

— Не знаю. У меня родители живут в Литве. Я здесь вырос. Решил вернуться. Меня ничего не связывает ни с Кушкой, ни с Туркменией.

— Но почему в Литву?

— Здесь родители, здесь у них квартира. А куда мне ещё ехать?

— То есть если бы у вас была квартира в России, вы бы в Россию уехали?

— Скажу вам предельно честно. Я уехал бы в Россию, только в случае если бы там была нормальная армия и нормальная служба. Я люблю армию, любил свою профессию и ради неё готов был бы ехать куда угодно без всяких квартир. Теперь, когда всё изменилось и пучилось вот так, я хочу уехать в большую и сильную страну. Хочу реализовать свои способности. Буду много работать и учиться. Просто хочу всё начать с чистого листа. Хочу начать новую жизнь. Точнее я её уже начал, думаю у меня ещё тот возраст, когда можно это сделать.

В этот момент у меня даже мысль мелькнула о том, что он возможно как-то узнал, что на меня возбудили уголовное дело и я не знаю, чем оно закончилось. Вроде бы его закрыли, но это только слова. Бумаг никаких мне не давали из военной прокуратуры. Возможно он даже догадался что это основная причина того что я уволился из армии, дал взятку кадровику за свое быстрое увольнение, на это ушли все мои афганские накопления. Был уверен, что в Литве никто меня не достанет. На такой испуг меня подтолкнул очень проницательный взгляд этого человека.

Американец на меня пристально и внимательно смотрел, я не уводил взгляд.

— Разочаровались.

— Да. Это есть. Мы начали узнавать, как живут люди в развитых странах. Поняли, что жизнь продолжается. Сейчас вижу, что есть и новые возможности. Шанс начать новую жизнь, в новой стране. Забыть про эту войну, про всё это и начать нормально жить.

Сначала подумал, что я провалил собеседование. А в конце разговора мне даже показалось что у него возникла ко мне симпатия, или по крайне мере, неравнодушие.

У Вильте собеседование прошло без сучка и без задоринки.

Еще до этого мы решили, что распишемся, после того когда будет ясность с Америкой. Считалось что лучше это сделать уже там. Тем более Вильте заявила, что дети должны родиться уже в Америке. Поэтому не было никакой необходимости идти за регистрацией брака.

Вильте выслушала мой рассказ про собеседование очень внимательно.

— Витя, даже если тебя не впустят, я всё равно туда уеду. У меня будет «грин-карта» и там потом можно будет мужу приехать. В этом случае распишемся здесь.

— Почему не сейчас?

— Потому что что мне говорили проще получить «грин-карту» не женатым и незамужним.

— Может плюнем и распишемся?

— Всегда успеем.

Большая часть дороги прошла за обучением Вильте вождению, права уже у неё были.

У Эдгараса все развалилось. Весь январь прошёл без единого заказа. Я его поблагодарил и решил опять начать поиски работы, но с ней были огромные проблемы.

В это же время лишились работы и родители Вильте. Однако быстро нашли новую — на госслужбе. Они коренные литовцы и им гораздо проще.

Не мог найти работу и стал давать объявления о своих услугах на монтаж видеонаблюдения и кондиционеров в газетах.

Теперь сижу в квартире на телефоне и жду заказов, когда ухожу ставлю автоответчик. Звонков много, а заказов на видеонаблюдение 1–2 в месяц. Но в итоге денег больше в два раза. Нормально: работы меньше, денег больше.

Все новости смотрим на английском. Фильмы тоже. Часто ставим паузу, разбираемся, но уже вполне можем смотреть кино. Занимаемся английским постоянно и разговариваем на нём, подсказываем и помогаем друг другу. Продвигаемся.

Вильте почти каждый день сообщает что очередные её знакомые или подруги уезжают за границу. Мои одноклассники тоже в основном уже там. В начале июля узнаём что мы получили «грин-карты». Причем мне дали на неделю раньше. Вильте была ошарашена этим.

Рассчитались с хозяйкой квартиры. Собрали родителей в ресторане. Билеты через Франкфурт уже куплены, всё готово. Завтра вылет из Вильнюса.

А у меня в голове полный сумбур. Не могу отделаться от ощущения что это как не со мной. Я всё еще как-то мысленно пребывал в своём 4-м мотострелковом батальоне, всё еще в Советской армии, всё еще мечтал получить под командование роту. Точнее я её получил, но уже когда была расформирована наша бригада и мы, оставшиеся, были разбросаны по различным частям 5-й гвардейской мотострелковой дивизии. Правда называть ЭТО ротой у меня язык не поворачивался — 70 солдат на весь наш батальон.

Вместе с тем, я в душе думал, что скоро вернусь обратно, что эта Америка не на долго. Что вернётся всё и будет «как раньше».

Родители неоднократно прослезились и только здесь и сейчас породнились по-настоящему. Мы с Вильте их успокаивали, говорили, что будем всегда вместе, что мы выстоим, что будем им на лето привозить внуков и что они обязательно у них будут. Еще говорили, что будем оплачивать им периодически перелёты в США.

В середине июля 1993 года мы приземлились в аэропорту Нью-Йорка.

Глава 2