Внедрение

— В общем-то, картина соответствует истерике. Но почему реверсия детского лепета? Как он научился говорить задом наперед? Такое может быть только в случае мозговой травмы, причем в более раннем возрасте. Тогда ребенок возвращается к лепету, первой стадии речи. Видья достаточно взрослый.

— Влияние галлюциногена?

— Отлично! Мне тоже это пришло в голову. Сбой в программе речевого восприятия.

— Или ускорение?

— Одно из двух. Знать бы, что именно. Если начистоту — перед нами, по-моему, конфликт между мозгом и навязанной учебной программой — имбеддингом. Однако встречный имбеддинг не просто отвергается мозгом. Галлюциногенный ускоритель способствует усвоению данных. Мозг мальчика пытается вплести имбеддинг в естественную языковую зону. Таким образом, его мозг просто «заело». И это отбросило его на раннюю стадию. Он возвратился к методу проб и ошибок. Бог знает, что выйдет из этого лепета!

Сэм Бакс смотрел, как Видья мечется по лабиринту.

— Похоже, парень неплохо ориентируется, — заметил он. — Ничего страшного. Ишь, какой живчик.

— Смотри, Сэм.

После нескольких витков лабиринта Видья зашелся воплем эпилептика и упал, свернувшись калачиком, у входа. По тельцу пробежала судорога. Пальцы сжимались и разжимались, ногти скребли пол. Наконец он затих.

— Головокружение! Ничего удивительного. Забегался.

— К черту головокружение! У мальчика припадок. Он сам себя довел до этого. Устроил себе сеанс шоковой терапии. Чтобы разгрузить сознание. Избавиться от невыносимых противоречий.

Россон набрал еще один код на клавиатуре. В этот раз экран продемонстрировал сцену выздоровления Видьи. Мальчик спокойно встал и, как ни в чем не бывало, принялся носиться по лабиринту, как любой здоровый ребенок.

— Теперь следующий эпизод…

— Лайонел, черт возьми. Очень жаль отрываться от таких интересных картин, но я жду звонка из Штатов.

— От Криса?

— Прости, дружище, — я просто не имею права его отвлекать.

— Представляю, что он скажет, когда вернется.

— Вот именно поэтому я пока не хочу ничего рассказывать. Сделаем вот что. Поставим персонал на постоянное дежурство. Медсестра, в случае чего, может дать какой-нибудь транквилизатор, если это повторится. Так мы его сохраним до приезда Криса. На льду, так сказать. Как тебе такой вариант?

— Никак.

Однако Сэм Бакс уже покидал комнату Соула, оставляя Россона безмолвно созерцать потухший экран монитора.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

— А ваш народ, П'тери? — спросил Соул. — Вы нам тоже передадите мозг сферца?

— Если сойдемся в цене, — невозмутимо отвечал пришелец. — И если товар будет того стоить.

— И вы не против, если выбор падет лично на ваш мозг?

— Сферцы торгуют Сигналами. Естественно, торговля живым мозговым веществом — высшая степень торговли сигнальными системами. Мозг — наиболее полное хранилище сигналов.

— И как долго вы сохраняете мозговое вещество… живым? — спросил Соул, однако горластый космонавт вмешался в беседу:

— Я возьму билет к этим треклятым звездам в обмен на шесть человеческих мозгов, упакованных в жестянки. Межзвездное путешествие — и не меньше, сэр!

П'тери вновь поднял руку, сигналя оранжевой ладонью.

— Можете даже не надеяться. Вам не выторговать технологию межзвездных перелетов за шесть мозгов из такого мира. Ну что, отказываетесь от сделки?

— Мы вовсе не отказываемся, — запротестовал Шавони. — Но вы же знаете, что вам надо. А мы еще не решили. Пока как-то неопределенно. Как далеко этот обитаемый мир? Вероятно, обнаружить его мы успеем сами, прежде чем получим способ добраться.

И насколько цивилизованна эта раса мыслящих существ? Может, контакт с ними станет напрасной тратой времени! Что касается технологий…

Соулу все не давал покоя вопрос, сколько времени проживут эти мозги, которым суждено стать томами на чужих книжных полках, по молчаливому согласию человечества. Перспектива, впрочем, не более, но гораздо менее ужасная, чем ситуации «икс», «игрек» и «зет», случившиеся где-то в мире, в Азии, Африке или Южной Америке.

— Предоставить остальную часть информации, — отвечал П'тери, торгуясь, точно в мелочной лавке, — значит, по сути дела, предоставить товар.

— Не будьте же так подозрительны! Вы должны познакомить нас поближе с информацией. Мы не станем покупать кота в мешке.

Шавони болезненно щурился, хотя солнце едва забрезжило над крышами и воздух в помещении еще не прогрелся. Соул только теперь понял, какого напряжения стоил ему этот разговор, и сделал попытку отвлечься. Близкий рассвет разбудил и многих других — точно ранних птиц. Вот кто-то с гусиным кличем прочистил нос. Сверкнули очки, полируемые платком. Одни разминали ноги, другие полезли по карманам. Кто-то закурил, оживив утренний пейзаж крохотной вспышкой пламени.

П'тери уставился на дым и на курильщика.

— Вы встречаете солнце воскурениями? Это ваша традиция?

— Скорее, привычка, — с саркастической усмешкой отвечал Шавони.

За широким панорамным окном высился корабль П'тери с торчавшим сбоку трапом, напоминавшим язык повешенного на рассвете.