Внеплановая командировка

– Весел нет, поэтому я буду буксиром спереди, а ты толкай сзади. – Крикнул мне капитан и бросился в воду. Я, естественно, тоже.

Обе группы американцев подоспели к берегу, когда мы были от него почти в ста метрах. Восходящее солнце слепило глаза целящихся в нас. Волны, блики – все это играло на нас и за нас. Мы уплывали все дальше и дальше от них. Если бы у них был вертолет, то, конечно, мы бы ушли в плавание кормить рыб. Но и здесь нам повезло. Вскоре ко мне подплыл капитан. Возле него было характерное облако розового цвета.

– Ты что, ранен?

– Зацепило.

– Ты же впереди плыл. Как это?

– Это еще в лесу.

Надо же. Он бежал, а потом еще мастерил плот. Раненый. И даже не стонал. Я бы так не смог.

– Давай, залезай наверх. Не хватало тебе от потери крови умереть. Пятьдесят процентов потеряешь и каюк. Да еще и акул приманишь.

– Не боись. Американская винтовка хоть и хуже нашей, но акул распугает.

– Уж лучше не давать повод. Давай, лезь, говорю. Ты же кровь теряешь.

Кэп подтянулся, вскарабкался и растянулся на крышке ящика. Я постарался поэнергичнее отбуксировать наш плот подальше от этих кровавых прикормок для акул. Собственно, никаких проблем у нас и не было. Морская вода хорошо держала тело на поверхности. И, если бы не осознание того, что мы методично отдаляемся от родного берега на какую-то кудыкину гору, куда Макар, уж точно, телят не гонял, можно было бы представить себя отдыхающим. Я тихо плыл, и мне опять захотелось на Средиземное море, на южное побережье Франции. Нет, я там не был, но, когда я сидел на аэродроме на ящиках, мне хотелось туда съездить.

Но, как постоянно говорил один из тренеров по у-шу, никогда нельзя расслабляться. Даже в спокойной и вроде бы безопасной обстановке. Он, разумеется, имел в виду не мышечное расслабление, а мысленное. А я расслабился. Просто плыл и балдел. Вдруг мой живот теранулся обо что-то большое холодное и, возможно, скользкое. Это что-то, как мокрая длинная доска, протерлось до самых пальчиков на ногах. Я в ужасе ждал, когда же она меня схватит своими ужасными зубами. Только ужасные зубы и длинные клыки могут вызывать ужас. Продолжалось это удовольствие долго. Я успел отметить, что, если мы идем встречным курсом, то челюсть уже где-то позади меня, и ее, то есть челюсть, надо еще развернуть для второй атаки. Страх придал мне силы, и я с криком начал выпрыгивать из воды. Если останусь в живых, то уеду в Арктику и устроюсь тренером к пингвинам. Буду учить их, как правильно и повыше надо выпрыгивать из воды на скалы, если за ними гонится касатка.

– Что, что случилось? – встревожено спросил меня кэп.

– Акула! Огромная акула. Метров пять. Не меньше.

– А где плавник? Они всегда плавают на поверхности. Никаких плавников не было. Я контролирую море.

– А что же это было? Оно постоянно скользило по груди и до ног. И долго так. Ужас. Я говорю, что метров пять по мне прокатилось. Или я по нему.

– А может, это кит сюда забрел?

– А где фонтанчик, как у маленького мальчика, который сидит в тазике с водой?

– Мальчика нет. Согласен.

– А может, это была подводная лодка?

– А вот это уже интересная мысль. Но не наша. Это однозначно. Хм. Любопытно.

– Да, уж. Я чуть не обделался. Хорошо хоть в воде был.

– Тут тебе, братишка, опять повезло.

– И не говори. Давай, ты сиди и смотри сюда, а я возьму себе этот сектор обстрела. Чуть что и мы их со Шмайсера срежем.

– Заметано. – Сказал кэп и начал типичным армейским голосом напевать военный шлягер на мотив детской песенки:

Вместе весело шагать- По болотам, по зеленым! А деревни поджигать Лучше ротой, лучше ротой. В небе зарево полощется, полощется… Раз бомбежка, два бомбежка – нету рощицы. Раз атака, два атака – нет селения, Ах, как мы любим коренное население!

Хорошая песня. Жаль автора не знаю. Эх, когда же я переведусь куда-нибудь, где не так жарко и нет этого поганого гнуса.

– Ты думаешь люди в САВО служат, им хорошо? Средняя Азия – это по телевизору интересно, а наши гарнизоны стоят, так вешалка сплошняком.

– Ты не прав. Везде хорошо, где нас нет.

– Правильно. Поэтому соседский шмат сала всегда кажется толще, а его жена проворнее.

– Вот поэтому я до сих пор и не женат.

Было жарко. Дул легкий бриз, но он не спасал от яркого солнца.

– Хоть бы чепчик какой. Голову припекает капитально.

– А ты нырни, поплавай.

– Куда? Туда?! Нет уж. Два раза в детстве тонул. Только что меня чуть не зачифанила какая-то морская тварь. Не-е-е. Умный в воду не пойдет, умный воду обойдет. Отныне я купаюсь только в ванне или бассейне. Я как вспомню свои ощущения верхом на той твари, так начни сейчас стрелять по нам из пулемета, но и тогда я в воду не сигану.

– Не загадывай. Ты – солдат. А у нас многое идет на уровне инстинкта, рефлекса. Ты и сообразить не успеешь, как уже что-то сделаешь.

– Может, ты и прав. Но я сейчас от водочки не отказался бы. Немного – грамм сто пятьдесят – двести, но с малосольным огурчиком.

– И все?

– Да. А что? Согласен. Можно даже половину огурчика, а то закуска останется – придется еще выпивку искать. Замкнутый круг.