Внешняя беговая

Подходя к своему дому, Митрич, прежде чем взойти на высокое крылечко (в поселке все дома были с высокими крылечками), по уже заведенной традиции, сначала заглянул в сарай, где квартировала его белая и толстопятая постоялица со своим отпрыском. Комендант твердой и уверенной походкой (куда только делась хромота!) начал подходить к сараю. Медведица, обладающая феноменальным обонянием, еще загодя, когда он шел по улице, учуяла его приближение, поэтому сначала высунула голову в незапертый дверной проем, а затем, убедившись, что рядом с ее арендодателем нет никого из посторонних, вышла навстречу ему. Вспомнив, что ему только что сделали прививку и теперь он представляет для нее и для ее медвежонка реальную опасность, Митрич остановился и, пошарив у себя в кармане нащупал целый ворох дармовых масок. Кряхтя и не к месту поминая всех святых с применением околонаучного лексикона, он кое-как напялил на себя этот намордник. Медведица, крайне удивленная неожиданным преображением своего благотворителя, остановилась и на ее морде читалось явное изумление от увиденного. Она никак не могла понять, для чего этот добрый без сомнения человек вдруг решил надеть на себя вторую морду, без носа и рта, и что все это может означать. Она как-то неуверенно оглянулась назад, где в дверном проеме показалось мордашка ее сына, тоже ошарашенного от увиденного, и замялась, не зная, что предпринять: то ли отступить на всякий случай свое логово, ставшее уже привычным убежищем, то ли наоборот — выйти навстречу. Видя, в каком затруднительном положении находится его квартирантка, Митрич тоже приостановился, давая ей немного привыкнуть к его новому образу. Наконец природное женское любопытство медведицы победило ее всегдашнюю осторожность, и она мелкими шажками все-таки подошла к нему. Пахло от человека в основном уже известными ей запахами, к которым она привыкла и не боялась. Правда к этим запахам примешивалось и еще что-то неуловимое и слегка специфическое, что щекотало нос и вселяло легкое недоумение. Однако взвесив на весах своей логики все составляющие, она решила, что, в общем и целом это не представляет для нее никакой опасности, а если человек по какой-то причине решил надеть на себя другую морду, то это его личное дело и оно ее никак не касается. Она подошла к нему вплотную и подняла свою громадную голову прямо на уровень его лица. Еще раз, взглянув в глаза своего двуногого друга и шумно втянув в себя воздух широкими ноздрями, чтобы убедиться лишний раз в правильности своих прежних выводов, она осторожно лизнула его своим длинным сине-фиолетовым языком прямо в маску и окончательно успокоилась. Углядев из-за порога, что с матерью ничего дурного не случилось, медвежонок, движимый тем же чувством природного любопытства выскочил из сарая, и смешно перебирая лапами, быстренько подбежал к ним. Ему очень хотелось получше разглядеть ставшего уже родным для них человека, вдруг решившего избавиться от своего старого лица, из которого не всегда пахло приятно, но зато привычно.