Внешняя беговая

— Самвел Саркисович всеми уважаемый и очень крупный бизнесмен, в подчинении у которого находится много ответственных работников, постоянно находящихся на связи друг с другом. А так как корпоративная сотовая связь всегда обходится дешевле, то для удобства коммуникации большое количество номеров оформляются на главу фирмы. Такая практика принята повсеместно. Поэтому вполне возможно, что на имя Самвела Саркисовича оформлена не одна сотня телефонных номеров. И не факт, что разговор состоялся именно между ним и экспедитором. Экспедитор ведь не признал, что связывался с самим Айрапетяном? — широко улыбнулся на этот раз Манукян, чувствуя за собой маленькую словесную победу.

— К сожалению, гражданин Гукасян, являвшийся старшим экспедитором автоколонны, уже ничего не может признать, так как скончался от ранений в карете скорой помощи, не приходя в сознание. И вам, господин Манукян это известно не хуже, чем мне, — хмуро произнес Околоков. — Однако мы взяли на заметку телефон абонента разговаривавшего накануне с Гукасяном и сделали запись его голоса, чтобы идентифицировать его с владельцем номера телефона. Результатом данного анализа стала полная идентификация голоса, принадлежащего гражданину Айрапетяну. Вот, если желаете, то можете ознакомиться с техническими выкладками, — чуть привстав с места, передал Околоков очередную порцию бумаг.

— То есть вы хотите сказать, что подслушали его разговоры?! — сделал попытку привстать Манукян, грозно при этом сверкая глазами.

— Да, — не стал с ним спорить главный полицейский страны. — И что в этом такого необычного, заставившего вас вскакивать с места?

— Как, что?! — искренне удивился Манукян. — Вы разве не понимаете, что прослушивание без решения суда или санкции прокурора запрещено, а сведения, полученные в результате несанкционированного прослушивания, не имеют юридической силы и не принимаются в качестве доказательств?! Мне удивительно объяснять это вам, как лицу, стоящему на страже законности и правопорядка истину этого постулата! — с не меньшим пафосом резюмировал свое гневное высказывание Левон Альбертович.

Тагаев весь и без остатка превратился в одно большое ухо, тщательно улавливающее малейшие перипетии словесной дуэли и скрупулёзно мотая на ус всю полученную информацию. Околоков с интересом оглядел апологета защиты основных прав и свобод всего человечества. И интерес в его глазах не был связан с каким-то праздным любопытством. Это был скорее интерес энтомолога, рассматривающего в лупу интересное насекомое, сохранившееся в кусочке янтаря с незапамятных времен.

— Вы все сказали? — наконец, после минутной паузы спросил он, тщательно скрывая веселые огоньки в глазах.

— А вы разве ждете от меня еще каких-то заявлений по данному поводу? — опять удивился Левон Альбертович.

— Да, в общем-то, нет, не жду. Просто я слегка разочарован вами…

— Что значит, разочарованы? — все еще не понимал Манукян, в какие юридические дебри завел его хитрый полицейский.

— А вот, так! Вы, милейший, во-первых, невнимательно слушали все, что я говорил сейчас. А я ничего не говорил о прослушивании интересующего нас абонента. Я, если вы помните, сказал всего лишь о том, что номер его телефона мы взяли на заметку, чтобы выяснить каналы передачи информации и взяли образец голоса, для последующей идентификации с лицом на кого этот номер телефона и был зарегистрирован. Из этого следует, что ни о какой «прослушке» здесь речь не идет. А во-вторых, вы не учитываете тот факт, что мы с вами живем в условиях объявленного чрезвычайного положения. И если вы такой уж законник, то вам следовало бы знать, что на время чрезвычайной ситуации, власти вправе ограничивать те или иные нормы действующего права в интересах безопасности государства.

II.

Все это время, пока длился не то допрос, не то просто измывательство над Манукяном, с лица Тагаева не сходила ехидная улыбка, которую он даже не пытался скрывать. Это, разумеется, не укрылось от бдительного взора полицейского. Кинув мимолетный взгляд на торжествующего азербайджанца, он мстительно поджал губы и нехорошо сощурился:

— Вы, Шамиль Алескерович, напрасно торопитесь с празднованием своей победы. Сейчас мы обо всем случившемся поговорим и с вами. И я не уверен, что ваше лучезарное настроение сохранится.

При последних словах, Тагаев нервно дернул головой, будто собирался кого-то боднуть, но передумал в последнюю секунду:

— Зачем пугаете, господин министр? Аллах с небес видит, на чьей стороне правда.

— Нисколько в этом не сомневаюсь, Шамиль Алескерович. А посему, позвольте уже в ваш огород накидать камешков.

— Не возражаю, — барственным тоном ответил азербайджанец. — Кидайте! Будет из чего построить минарет, во славу Аллаха! Иншалла! — сделал он жест руками, словно умывается, как правоверный мусульманин по окончании намаза.

— Хорошо. Пожалуй, начнем. Скажите-ка, любезный, а откуда, по-вашему, привозят на рынок «Фуд-Сити» фрукты? Я имею в виду, хотя бы те же самые абрикосы.