Внешняя беговая

— Не понял? — округлил он глаза в искреннем непонимании.

— Что ж тут непонятного? Ты и твои соратники два месяца назад получили в свои руки власть, неожиданно свалившуюся вам на голову, но складывается ощущение, что все вы, как бы ни от мира сего, — постучала она указательным пальцем по своему виску.

— То есть?! — продолжал недоумевать Афанасьев.

— Ни ты, ни твои соратники абсолютно не знаете реалий страны, в которой живете.

— Поясни.

— Ты что же, думаешь, что до тебя омоновцы никогда не врывались к казнокрадам и прочей нечисти? И вот ты, пришел, весь такой правильный и в белом, принес с собой это ноу-хау? Нет, милый и немного наивный мой женераль, — последнее слово она произнесла на французский манер. — Все это уже было много-много раз до тебя. Были уже и налеты, и захваты, и даже, если ты помнишь, целые грузовики, набитые неправедно нажитой наличностью. Я уже сто раз такое видела. И что? Каков итог всему этому?

— Как это, что?! — возмутился Валерий Васильевич. — Разве ты не видишь, что идет борьба с коррупцией? Ежедневно и повсеместно! На всех уровнях, невзирая на чины и даже прежние заслуги! А то, что показывают по телевизору — всего лишь малая часть от суровой действительности борьбы!

— Ой, ли?! — покачала она головой, горько усмехаясь. — Свежо преданье, да верится с трудом. — Помнишь, года три-четыре тому назад у одного полковника полиции изъяли и нагрузили целый КАМАЗ денег? Не подскажешь, куда они делись?

— В бюджет, наверное? — пожал плечами Афанасьев.

— Ага. В бюджет. Только вот в чей? Примерно через год скупо прошла информация о том, что вся изъятая наличность исчезла в неизвестном направлении.

— Мы не в ответе за то, что происходило несколько лет назад. Мы всего два месяца, как у власти, — насупился диктатор, которому явно не нравилось, как начинается его романтическое свидание.

— А до этого вы были, надо полагать, в непримиримой оппозиции? — едко заметила Керженцева. — Или ты хочешь сказать, что твои нынешние соратники не были у руля власти? Те же самые Тучков с Околоковым, или хотя бы Юрьев с Красниным. Скажешь, что они ничего не знали о творящихся безобразиях в стране или у них не хватало полномочий? Все у них было. Просто они сумели вовремя сориентироваться и перепрыгнуть с корабля давшего течь на более крепкую посудину.

— Может ты и права где-то, да только нет под рукой праведников. Все мы, так или иначе, замазаны в прегрешениях. Да, мы не ангелы, но у нас хотя бы хватило мужества признать это. И даже встать на путь очищения — в прямом и переносном смысле. Мои карманы еще никогда не были так чисты, как сейчас. Все, что у меня теперь осталось, так это восемь несчастных тысяч, которых не хватит, даже чтобы повести тебя в ресторан. И можешь поверить, я там, — он поднял глаза к потолку, — такой не один.

— Если ты думаешь, что я с тобой из-за денег или еще чего-нибудь в этом роде…?

— Да ничего я не думаю, просто ты говоришь, как «пятая» колонна, — отмахнулся он, все еще плохо понимая, куда она клонит своим провокационными речами.

— Нет. Я всего лишь повторяю разговоры, которые ведут меж собой простые люди. Если бы я была «пятой» колонной, как ты говоришь, то я не стала бы затевать с тобой весь этот хоровод, — устало проговорила она.

— Я не понимаю, что ты хочешь от меня?! — с нескрываемым раздражением спросил Афанасьев, внутренне сжимаясь в комок от нехороших предчувствий.

— Если не брать в расчет то, что я женщина, со своими слабостями и розовыми мечтами, то я хочу, чтобы все это, — она кивнула в сторону экрана, — не превратилось в очередной фарс со скучным и донельзя предсказуемым концом.

— И какой конец ты считаешь предсказуемым в этом фарсе?

— Пройдет еще пара-тройка «громких» задержаний, после чего страсти поулягутся, народ выпустит пар негодования в полной уверенности, что теперь-то уж у власти стоят настоящие его защитники. Суды над таким ублюдкам, как эти, пройдут тихо и незаметно, если конечно пройдут, в чем я крупно сомневаюсь, — с уверенностью пифии предположила она.

— И? — приподнял н одну бровь.

— И максимум через год их тихонько отпустят. Извиняться и восстанавливать в прежних должностях, скорее всего, не будут, но недвижимость вернут и еще кое-что из конфискованного имущества.