Внешняя беговая

— Блин! — не удержался Шептицкий от восклицания. — Я с вашим планом везде и перед всеми успею засветиться, как мне потом доказывать свое алиби, когда начнется расследование.

— Не дрожи, как осиновый лист на ветру, — вновь осклабился в приторной улыбочке синоптик. — Какое тебе дело до будущего расследования? И о каком алиби ты тут мне лопочешь? После коврового бомбометания тут даже камней крупнее щебня не сыщется.

— А как же тогда…?

— А по поводу тебя принято специальное решение. Ты, видимо, еще зачем-то нужен своим боссам из Лэнгли. Поэтому тебя решено эвакуировать вместе с Боголюбовым. Командир десантной группы знает тебя в лицо. Ему поручено позаботиться о тебе. Так что, можешь рассчитывать на то, что остаток своих дней проведешь где-нибудь в Майами на собственной вилле, — подытожил Евгений и скривил лицо, будто объелся кислятины.

Арнольд правильно истолковал это его выражение лица. Метеорологу такая сладкая жизнь не светила. Он даже в глубине души немного посочувствовал своему наставнику, не сумевшему подороже продать Родину.

— А как же вы? Что будет с вами? — немного извиняющимся тоном спросил он у Евгения.

— Ты за меня не переживай, — зло сплюнул на снег метеоролог. — Я завтра отбываю в Рогачево для осуществления профилактических работ на тамошней метеостанции.

— Значит, мы с вами больше не увидимся?

— А зачем нам видеться? — пожал тот плечами. — Мы не друзья, не сослуживцы. И наша с вами встреча — всего лишь один из штрихов мутной биографии. Может когда-нибудь мне удастся вырваться из объятий этой большой, но равнодушной к своим сыновьям страны. Но в любом случае, наши пути вряд ли когда сойдутся вновь.

— Возможно, вы правы в какой-то мере…

— Ладно. Пойду я. Нечего мозолить глаза прохожим, — угрюмо проговорил синоптик и, не оглядываясь, шагнул в темноту вечера.

Глава 48

I.

Там же

С пачкой масок в кармане и в слегка подрасстроенных чувствах от того, что потерпела неудачу его задумка о вакцинации четырехлапой постоялицы, Митрич выкатился из здания поликлиники. За то время, что он там провел, народу на улице заметно прибавилось. Свободные от службы или вахты люди толпились у дверей, ожидая с нетерпением выхода на свет первого из вакцинированных.

Идет! Идет! — пробежал легкой рябью по толпе говорок. — Гляньте! Сам идет!

Комендант недовольным оком окинул собравшихся, значительное число которых состояло из женщин, и укоризненно покачал головой. Этот его взгляд и покачивание головы внесли сумятицу в идеологически неокрепшие головы присутствующих. Наиболее недоумевающие граждане даже позволили себе выкрикнуть из толпы слова сомнений:

— Митрич, что случилось?! Что так долго-то возились с тобой?! Ишь, головой качает! Видать не в то место укололи! — раздались голоса местных диссидентов.

Виттель вошел в центр толпы и остановился, окидывая суровым взглядом окружавших его представителей общественности. Отношения между местной администрацией, представленной в его лице, и народом были простыми и незатейливыми. Белушья была одним из немногих мест на карте России, где местная власть не отгораживалась от своего электората высокими заборами личных домостроений, элитными заграничными авто с затемненными стеклами, спецпайками и отдельными столовыми с ценами гораздо ниже рыночных, и прочей присущей для правящей элиты атрибутикой. Поэтому коммуникация между властью и обществом была лишена всяческого формализма и больше всего смахивала на общение между строгим, но справедливым отцом со своими многочисленными домочадцами — не всегда послушными, однако от этого не менее любимыми.

— Эт-то, что еще за несанкционированное собрание?! — выгнул кустистую свою бровь глава военно-гражданской администрации. — Вы что, читать не умеете или у вас ухи заложило?! Я же по радио делал объявление об очередности на вакцинацию!

— Не серчай, Митрич! Мы просто насчет вакцины! Вот, хотели узнать, что да как! Говорят, что ты уже сделал! — раздались нестройные реплики сограждан обоих полов.

— Ну, сделал! — встопорщил бородищу комендант. — Обязательно из-за этого митинг организовывать?!

— Вот и расскажи обчеству поподробней про вакцину, да куда ее делают, в какое место! И правда ли, что мужикам и бабам в разные места колют?! — выскочила вперед самая бойкая из женщин, одетая в цигейковый полушубок (несмотря на еще довольно теплую погоду) и подпоясанная кушаком, как у заправских ямщиков предыдущего века.

Поселок, которым руководил Митрич, был уже большим даже по сравнению со своими собратьями на материке — около 6000 жителей, включая военных, научных сотрудников, квалифицированных специалистов и обслуживающего все это хозяйство персонала. Поселок немалый, даже без учета тех, кто жил на противоположной стороне бухты и обслуживал работу «Воронежа». Однако Митрич, как и положено настоящему хозяину своего участка, знал всех его жителей, если и не по имени, то уж в лицо — точно. Поэтому ему не пришлось сильно напрягать свою память, чтобы узнать разбитную тетку.